Сон о последнем шаге
Анжела уже месяц уговаривала мужа съездить к её прабабке — Матрёне Семёновне. Та жила на отшибе, в покосившейся избушке под Вологдой, и девяносто девять лет на плечах — не шутка. Каждая встреча могла оказаться прощальной. Но Игорь всё отмахивался: то смену на заводе не с кем поменяться, то просто лень.
— Ну хоть на денёк, ну ради всего святого, — приставала Анжела, — она ведь клялась открыть тот самый заговор, что спасал её с прадедом. Только если мы приедем вдвоём…
Игорь скривился:
— Да какая разница? Расскажи сейчас, если такой сильный.
— Не могу! Она божилась — только втроём, глядя в глаза. Говорит, там слова особые, для крепкой семьи. Они с прадедом шестьдесят три года прожили — ни разу даже мысли не было разойтись.
Игорь кряхтел. Ни в заговоры, ни в бабкины сказки он не верил. Но увидел слёзы в глазах жены — махнул рукой:
— Ладно. Но быстро: туда, поговорили — и домой.
Матрёна Семёновна встретила их, полулёжа на кровати с вылинявшим лоскутным одеялом. Взгляд — острый, будто иголки. Кивнула внучке, а Игоря так и пронзила глазами.
— Ну что, птахи, припорхнули? За тайной?
— Да, бабуль, — закивала Анжела, — ты же обещала — секрет, чтоб семья не треснула. Мы слушаем.
Старуха зажмурилась, потом выдохнула шёпотом:
— Это нам старый поп из глухомани открыл. Венчались мы в часовне, других-то не было. И говорит он тогда: «Зарубите на носу: до развода — один шаг».
Игорь сморщил лоб:
— Один шаг?
— Ага. Шаг не туда. Лишнее слово в сердцах. Взгляд на чужую юбку. Ночь, проведённая не дома. Семью — как горшок: разбить легко, а склеить — весь век не хватит. И как только зазря закипите — вспоминайте: до развода — один шаг. Сделаешь его — и крышка.
В горле у Анжели комом встало. Игорь встал, подошёл к запотевшему окну, долго смотрел на покосившийся забор. Потом внезапно хрипло:
— У меня мать с отцом, когда мне девять было… Началось с того, что он на рыбалку заночевал. Мать в истерику. Потом — как в прорубь: один раз нырнул, а выплыть не смог.
Повернулся к жене:
— А мы с тобой, Анж, ведь тоже последнее время на лезвии…
Она кивнула, губы дрожали.
Обратно ехали молча, только пальцы переплелись — белыми косточками. У подъезда Игорь вдруг схватил Анжелу за плечи, прижал к себе и прошептал в макушку:
— Давай зарок дадим — ни-ни. Ни шагу.
Анжела прижала ладонь к его груди. И оба вдруг поняли: теперь у них не просто бабкины слова, а оберег. Одна фраза — а будто камень с души свалился.
