Школьники издевались над новой учительницей, пытались вызвать её слезы, но через минуту случилось нечто невероятное!

В 10 «Б» классе уже полгода не было постоянного преподавателя литературы. Первая учительница ушла в декрет, вторая не выдержала и месяца. Когда в кабинет вошла Елена Дмитриевна молодая, строгая, с аккуратной строгой причёской ребята переглянулись:
«Ну вот, ещё одна. Надолго ли хватит?»
Первый же урок начался с проверки на прочность.
Открываем тетради, записываем тему начала она.
А мы забыли! крикнул кто-то с галёрки. Хохот.
Может, сначала расскажете о себе? А то сразу в бой, язвительно бросил другой.
Хорошо. Меня зовут Елена Дмитриевна, спокойно ответила она. И я
Елена Диктаторовна! взвизгнула одна из девчонок.
Пахнет, как в бабушкином комоде, а очки прямо из советского кино! гоготали парни.
Кто-то включил на телефоне ослиный рёв. Класс зашелся от смеха. Пока она объясняла тему у доски, один из учеников запустил бумажный самолётик ей в спину.
Учительница обернулась.
Может, заплачете и сбежите, как ваша предшественница? прошептал кто-то, нарочно громко.
Кто-то зевнул, с размаху швырнул учебник на пол. Остальные подхватили теперь книги падали, стулья скрипели, а в углу кто-то уже листал «ВКонтакте» на телефоне.
И тогда Елена Дмитриевна неожиданно села на край стола и тихо, почти буднично, сказала Класс замер.
Я не всегда была учителем. Год назад я работала в детской онкологии. Там лежали ваши ровесники. Некоторые мечтали просто дожить до выпускного. Они цеплялись за каждое слово, за каждую книгу.
Мальчик, 17 лет. Саркома. Мы с ним читали «Преступление и наказание» вслух, потому что он уже не мог говорить.
Класс притих.
Он держал книгу, даже когда пальцы не слушались. Сказал: «Жаль, что раньше я не ценил школу. Сейчас отдал бы всё, чтобы просто посидеть на уроке. Без трубок, без боли».
Тишина стала гуще.
Девочка из соседней палаты мечтала хотя бы раз зайти в класс. Просто послушать шум перемены. А вы вы живёте их мечтой, но ведёте себя так, будто мир вам что-то должен.
Я не буду вас жалеть. Я знаю, чего стоит эта жизнь. Хотите понять продолжайте.
Она встала, поправила очки, открыла журнал. До конца урока никто не проронил ни слова.
С того дня никто не смел называть её иначе, не шутил за спиной.