Лёва долго смотрел на телефон. Он слишком долго тянул. Наконец, глубоко вдохнув, нажал кнопку вызова. Один гудок, второй… «Нет, не могу» — ругая себя за малодушие, он уже хотел сбросить, но вдруг в трубке раздался голос Глеба:
— Привет, старина! Где пропадаешь?
— Да вот, дела… — пробормотал Лёва.
— Всё в порядке? Помощь нужна? — тут же отозвался друг.
— Нет, всё хорошо. Как у вас?
— Тоже ничего. Вот только Олеся бушует. Влюбилась, представляешь? То ревёт, то смеётся. То из дома не вытащишь, то допоздна гуляет. И главное — молчит, как рыба. А ты всё холостяк?
Лёва сглотнул, будто перед прыжком в ледяную воду. Вот он, опасный вопрос.
— Нет… но скоро всё изменится, — ответил он глуховатым голосом.
— Неужели наконец нашлась та, что сломала твою стойкость? Давно пора, дружище. Только не вздумай зажилить приглашение, обижусь.
— Обязательно. Без вас никуда.
— К нам не собираешься?
Лёва ждал этого. Пути назад уже не было.
— Да я… в общем, уже тут. Приехал.
— Как?! Так чего молчишь, чёрт возьми? В гостинице сидишь? Маринка заругает. Когда зайдёшь?
— Эй, помедленнее, — засмеялся Лёва. — Заскочу как-нибудь.
Он приехал полгода назад. Но другу не обязательно это знать. Покупал квартиру, устраивал отца в больницу, работу искал. А главное — из-за Олеси не мог объявиться раньше.
— Никаких «как-нибудь»! Слышишь? Знаю тебя. Давай сегодня же, — загорелся Глеб.
— Сегодня поздно. Завтра, — пообещал Лёва.
— Договорились. Пойду Маринке скажу.
Вот так. Первый шаг сделан. Если бы Глеб знал, какой подвох его ждёт, вряд ли бы радовался. Олеся могла бы им гордиться. А он ведёт себя как трусишка, боящийся прийти к родителям девушки. «А Олеся молодец, не проговорилась. С ума сойти — я её младенцем на руках держал, а теперь вот…»
Но обо всём по порядку.
***
Они подружились на первом курсе — Глеб, Лёва и Марина. Оба влюбились в умную и красивую девушку. За ней ухаживали многие, но никто не мог соперничать с Глебом и Лёвой. Из-за неё они и поссорились — никто не хотел уступать. Если Марина и догадывалась о их чувствах, то не подавала вида, держалась ровно и не пользовалась своим положением.
Дело едва не дошло до драки. Потом договорились: если она выберет кого-то из них или вовсе постороннего, второй отступит. Но каждый изо всех сил пытался завоевать её внимание. А она никого не выделяла. Пришлось ждать.
На третьем курсе Марина неожиданно стала чаще общаться с Лёвой. Он расцвёл от гордости. А Глеб страдал, но сдержал слово — даже перестал ходить на пары, лишь бы не видеть их вместе.
Лёва купил бутылку коньяка и пришёл к другу. Вечер пролетел за разговорами. Под утро Лёва понял: он не любит Марину так, как Глеб. Тот действительно не мог без неё жить.
Проблему Лёва решил просто — сделал вид, что увлёкся другой. Марина ревновала, плакала, обвиняла его в предательстве. Как он и рассчитывал, она нашла утешение у Глеба.
Тот любил её так самозабвенно, что вскоре Марина ответила ему взаимностью. Лёва, конечно, ревновал, но понимал: с Глебом она будет счастливее. Не жалел о своём поступке. Ни Глеб, ни Марина так и не узнали, какую роль он сыграл в их судьбе.
Свадьбу сыграли сразу после института. Лёва был шафером. Через девять месяцев Марина родила. Друзья вместе приехали в роддом. Оба с цветами, оба счастливые. Акушерка растерялась, не зная, кому передать свёрток с розовой ленточкой.
Глеб взял дочь на руки, но тут же передал её Лёве.
— Держи, боюсь уронить, — прошептал он.
Лёва заглянул в конверт — и сердце ёкнуло. Крошечное личико, пухлые губки, бархатные щёчки… «Она могла бы быть моей», — мелькнуло в голове.
Через несколько дней он уехал — сначала в Тверь, потом на Север. Заезжал к друзьям в отпуск. Олеся росла копией мамы — из хрупкой девочки превращалась в красавицу. Он тихо завидовал их счастью. А сам так и не встретил ту единственную…
***
К Олесе он всегда относился по-особому. Может, из-за того момента в роддоме. В этот приезд она поразила его — совсем взрослая, вылитая Марина. Но в отличие от прежних встреч не бросалась обнимать, а смущённо молчала. Лёва списал это на подростковый возраст.
Отпуск кончился быстро. Родители болели, и Лёва всерьёз подумывал о возвращении. Проводили его дома — он уезжал на ранней электричке.
В вагоне было пусто. Лёва прикрыл глаза, надеясь вздремнуть. Поезд тронулся. Он почувствовал чей-то взгляд — и открыл глаза. Напротив сидела Олеся.
— Ты как здесь? — ахнул он.
— Провожаю вас. Вы не воспринимаете меня всерьёз, но я… люблю вас.
— Я тоже тебя люблю. Как дочь своих друзей, — ответил он сухо. — Родители не знают, где ты? Сейчас же выходи и возвращайся домой.
— Я знала, что вы так скажете, — усмехнулась она.
Он видел перед собой не ребёнка, а женщину. Она говорила о любви так искренне, что штампованные отговорки застревали в горле.
— Мне тридцать семь. Когда тебе будет столько, я буду стариком. Ты возненавидишь меня…
— А если я не доживу? — перебила она. — Жизнь непредсказуема. Всё равно когда-нибудь разобьёшь мне сердце. Так почему не быть счастливыми сейчас?
Чёртовка подготовилась. Лёва опешил.
— Давай просто общаться. Мне ещё институт заканчивать. Но не надейтесь, что я влюблюсь в ровесника.
— А если я за это время женюсь? — Лёва нашёл в себе силы пошутить.
— Вряд ли. Скоро остановка — мне пора.
Она переОн смотрел ей вслед, чувствуя, что больше не сможет убежать от собственного счастья — и с этого дня их жизни навсегда переплелись, как две нити в одной судьбе.
