**Дневниковая запись**
Я притормозил у ТЦ на своём «КамАЗе». Салон нагрет, выход наружу не радовал. Вчера шёл мокрый снег с дождём, а ночью ударил морозец, ветер завывал, выдувая из-под сугробов ледяную корку, на которой так и норовили поскользнуться прохожие.
У мамы завтра юбилей, а я, как всегда, тянул до последнего. Ладно, в большом магазине хоть что-то да приглянутся.
Вылез из машины — и тут же порыв ветра рванул полы куртки, откинув шарф за спину. Придерживая одежду, запер авто и направился к входу, но тут же поехал по льду. Чёрт, коммунальщики ещё не успели посыпать тротуары песком, а на мне — гладкие ботинки без протектора.
Кое-как добрался до дверей, зашёл внутрь и облегчённо вздохнул. Собирался к отделу с платками, но вовремя вспомнил — в прошлом году маме уже дарил шаль.
— Семён, ты ли это?! — раздался за спиной знакомый голос.
Оглянулся — Гришка, мой друг со школы, а по совместительству и единственный настоящий.
— Давненько не виделись! Выглядишь солидно, костюмчик заграничный.
— Привет, только что вернулся, — смущённо пробормотал я.
— Как раз думал о тебе. Давай заскочим куда-нибудь, посидим? — предложил он.
— Не могу, подарок выбираю, — отмахнулся я.
— Погоди-ка, у Марии Петровны же скоро день рождения?
— Неужели помнишь? — оживился я. — Да, завтра. Вот, допёрло только сейчас…
— Ладно, не мешаю. Я уже затарился, — Гриша показал на пакеты. — Но встретимся обязательно, договорились? Держи, наберёшь — а не позвонишь, найду хоть под землёй. — Он сунул мне визитку.
Покупая маме брошь, я всё думал о нежданной встрече. Вёл себя как дурак, будто не обрадовался старому другу. Да нет, обрадовался, просто растерялся.
Достал кошелёк — и наткнулся на Гришкину визитку. Ого, замдиректора в «СеверСтрой»!
— Ой, простите, — спохватился я, заметив, что продавщица ждёт. — Друга встретил, сто лет не виделись, представляете?
Расплатился, поехал домой, а в голове крутилось одно: как же мы с Гришкой докатились до такого…
***
Познакомились мы на первой линейке — два пацанёнка с гладиолусами, оба взволнованные, но счастливые. В класс зашли, держась за руки, и сели за одну парту.
Так началась наша дружба. Были и ссоры, конечно, но глупые, детские. И всегда Гришка первым шёл мириться.
После школы разошлись по вузам, но не поссорились. Понимали — дороги разные, но дружить-то никто не запрещал. Гришка пошёл в политех, я — в пед, на иняз. Виделись реже, но каждые выходные — отрывались по полной, болтая без умолку.
У него в группе — одни мужики, у меня — сплошные девчата. И среди них одна — Алёна. Невысокая, озорная, с весёлыми глазами и кудрями до плеч. Я таял, глядя на неё, но подойти боялся.
Однажды всё же подкатил под предлогом помощи с переводом.
— Хотел познакомиться — так и скажи, — рассмеялась она.
— Тогда… проводить тебя домой можно? — вырвалось у меня.
— Провожай, — легко согласилась она.
Мы шли по весеннему городу, и я был счастливей всех на свете. Весь вечер вспоминал её улыбку, а наутро рвался в институт, лишь бы увидеть её снова.
Так и водил её домой два месяца. Апрель сменился маем, а я всё не решался поцеловать её. Скоро сессия, она уедет к бабушке в Тверь, и всё лето мы не увидимся. Сердце сжималось от тоски.
Последний шанс — мой день рождения 31 мая. Позову её, представлю родителям и наконец признаюсь в чувствах.
Алёна согласилась сразу. Я, окрылённый, попросил взять с собой подругу — ту самую, с которой она всегда ходила по коридорам.
— Таню?
— Ага. У меня друг есть, Гришка. В его политехе девушек — раз-два и обчёлся.
— Ладно. А если она ему не понравится? — прищурилась Алёна.
— Хоть не заскучает, а там видно будет.
Утром мама стряпала на кухне. Я мешался под ногами, перебирая рубашки.
— Не парься, — успокоила она. — Раз нравится тебе — и мне понравится.
Потом пришёл Гришка, и я немного успокоился. Но к назначенному времени девушки не пришли.
— Может, передумала? — занервничал я.
— Бабы всегда опаздывают, — философски заметил отец.
Тут — звонок, и я рванул открывать. Вернулся с двумя девчонками. Все сразу уставились на высокую брюнетку — ну просто модель. Но Алёной оказалась другая — скромная, милая, но на фоне подруги — обычная.
За столом Гришка, как всегда, сыпал шутками. Алёна хохотала, забыв про меня.
— Ты что творишь?! — вытащил я его на балкон. — Она же моя!
— Сам виноват, если нравлюсь ей больше, — пожал плечами Гришка.
— Тогда зачем клоунаду разводишь?!
— Да ладно, не кипятись. Мне твоя Таня больше по душе. Пойдём, а то заскучают.
Когда вернулись, Алёна потянула Гришку танцевать. Мне пришлось пригласить Таню. Вдруг она зажмурилась:
— Соринка в глазу! Где тут у вас ванная?
Проводил её, а когда вернулись — Алёны и Гришки не было.
— Наверное, проводил её, — сказала Таня. — Ей он понравился.
Тут вернулись родители.
— Уже уходите?
— Спасибо за гостеприимство, — улыбнулась Таня.
— Ты что, не проводишь девушку? — взъелась мать.
Я вздохнул и вышел с Таней.
Дома позвонил Гришке.
— Не виноват, сам в ванной с Таней закрылся, — оправдывался он. — Алёна попросила проводить. Отказать что ли?
После этого мы поругались всерьёз.
Через пару дней встретил их во дворе.
— На пляж собираемся, открывать сезон. Идёшь? — Гришка, как всегда, первым пошёл на мир.
На пляже разНо в тот день я понял главное — настоящая дружба, как русская зима, выдерживает любые морозы, а любовь, даже самая яркая, часто оказывается лишь искрой на снегу.
