В шесть лет я осталась сиротой. У меня была мама, и у неё уже росли две дочки, а третье я только появилась на свет. Я помню всё: как кричала мама, как сбежались соседки, плакали, как голос мамы постепенно стих
Почему не вызвали врачей? Почему не отвезли в больницу? Никогда не пойму. Быть может, деревня была далеко? Дороги замело снегом? Не знаю, но причина, наверное, была. Мама умерла при родах, оставив меня, сестру и новорождённую Паню.
После её смерти отец растерялся. Родни здесь не было все жили на западе, и помочь ему с нами было не по кому. Соседки советовали поскорее жениться снова. Не прошло и недели после похорон, как он уже обручился.
Люди подсказали ему: «Сватай учительницу, она добрая». Отец пошёл и та согласилась. Видно, приглянулся он ей. Молодой да видный, что и говорить: высокий, стройный, с цыганскими глазами в них и правда можно было утонуть.
В тот же вечер отец привёл к нам свою невесту представлять.
Вот вам новая мама!
Я закинулась злостью, не понимая толком, но сердцем чувствуя: что-то не так. В доме ещё пахло мамой, мы носили платья, что она сшила и выстирала, а тут появляется «новая мама» Сейчас-то всё ясно, но тогда я ненавидела их обоих. Не знаю, что она себе вообразила, но вошла в дом под руку с отцом.
Они оба были навеселе, и она сказала:
Если вы назовёте меня мамой, я останусь.
Я тут же шепнула сестре:
Это не наша мама. Наша умерла. Не зови её так!
Сестрёночка расплакалась, а я, старшая, прибавила:
Нет, мы не станем тебя зови мамой. Ты нам чужая!
Ой, какая бойная девочка! Ну что ж, тогда не останусь.
Учительница ушла. Отец хотел за ней, но застыл на пороге в нерешительности. Потом обернулся, обнял нас и зарыдал. Мы тоже. Даже крошечная Паня в люльке захныла. Мы плакали по маме, отец по жене, но наша скорбь была глубже. Слёзы илит они везде одни, тоска по матери на всех языках одна. В тот день я впервые и последний раз видела, как плачет отец.
Он провалялся с нами ещё две недели работал в леспромхозе, и скоро его бригада уходила на лесозаготовки. Делать не было ничего: других работ в деревне не имелось. Он договорился с соседкой, оставил деньги на еду, Паню отдал другой женщине и ушёл в тайгу.
Мы остались одни. Соседка приходила, варила еду, топила печь и уходила свои дела. А мы сидели целыми днями голодные, замёрзшие, напуганные. Деревня стала думать, куда нас приткнуть. Нужна была женщина с добрым сердцем, готовая принять чужих детей. Где такую найти?
Выяснилось, что у одной из сельчанок есть дальняя родственница молодая женщина, брошенная мужем, потому что детей не могла иметь. Может, и был ребёёнок, да умер; точно никто не знал. Наконец, раздобыли её адрес, написали письмо, и через другую тётю, Зину, позвали к нам.
Отец ещё был в лесу, когда ранним утром Зина пришла. Вошла так тихо, что мы не услышали. Я проснулась в доме шаги. Кто-то ходит, как мама, шуршат на кухне посудой, по неё разливается запах блинов!
Мы с сестрой заглянули в щёлочку. Зина спокойно хлопотала: мыла полы, убирала. Потом по шороху поняла, что мы не спим.
Ну, мои золотые, идите на кутё поедим!
Удивило, что она нас так назвала. Мы и правда были светленькие, в маму. Собрались с духом и вышли.
Садитесь за стол!
Не заставили себя ждать. Наелись блинов, и в душе потеплело к этой женщине.
Зовите меня тётя Зина.
Потом она нас с сестрой Верой выкупала, всё постирала и ушла. Назавтра вернулась. Дом под её руками преобразился чисто, как при маме. Прошло три недели, отец всё в лесу. Тётя Зина старалась, но не давала нам привязаться. Особенно Вера к ней тянулась ей ведь всего три года было. А я держалась настороже. Зина была строгая, сдержанная. Наша мама весёлая, любила петь, петь, отца звала «Виноватый».
А что, когда отец вернётся? Какой он у вас?
Я давай взахлёб хвалить чуть всё не испортила!
Он замечательный! Тихий! Выпьет и сразу спит!
Зина насторожилась:
Часто пьёт?
Часто! выпалила сестрёнка.
Я ей тут же пнула под столом и поправила:
Да нет, только по праздникам!
Зина успокоилась, а отец в тот же вечер вернулся. Вошёл, огляделся удивлённо:
Думал, в грязи живёте, а вы как царевны!
Рассказали ему всё как есть. Он задумался, потом решил:
Пойду посмотрю на новую хозяйку. Какая она?
Красавица, выдала Верка, и блины печёт, и сказки сказывает.
Теперь вспоминаю смешно. Не сказать, чтоб Зина красавицей была. Худенькая, незначительная, но разве дети разбираются в красоте?
Отец рассмеялся, принарядился и пошёл к той тётке, что жила неподалёку. Назавтра явился с Зиной. Встал чуть свет, чтобы встретить её, а Зина вошла робко, будто боялась чего-то.
Я шепнула Верке:
Давай назовём её мамой, она добрая!
И мы с одной выкрикнули:
Мама пришла! Мама!
Отец с Зиной вместе сходили за Паней. Для неё Зина стала настоящей матерью. Холила, как драгоценность. Паня маму не помнила, Вера забыла, а я одна пронесла её образ через всю жизнь как и отец. Как-то я подглядела, как он смотрит на мамину фотку и шепчет:
Зачем ты так рано ушла? Забрала с собой всю мою радость
Долго я с отцом и мачехой не жила. После четвёртого класса отправили в интернат в деревне старших классов не было. После седьмого уехала в техникум. Всё мечтала по-рупры сбежать, да зачем? Зинаида меня ни словом, ни делом не обидела, берегла, как родную, а я отстранялась. Неблагодарная?
Стала акушЯ стала акушеркой, чтобы не повторилась мамина судьба, и каждые принятые мной роды были для неё тихой молитвой.
