Лёша и его хомячки
Я веду блог, работаю психологом и пишу о своей жизни.
Пару недель назад я встретил девочку в парке — она сидела на лавочке, кормила голубей хлебом.
Очень общительная малышка. Когда я увидел её в третий раз, понял, кого она напоминает — меня в детстве.
Родители её развелись, мама вышла замуж и уехала за границу, а папа живёт с другой тётей (так говорила сама Настя — так зовут девочку).
У папы и Ирины родился мальчик, назвали Артёмом…
Я смотрел на эту кроху и видел себя.
Чем я могу ей помочь? Как сделать, чтобы в тридцать пять лет она не писала такие же горькие посты…
— Насть, я работаю в ***, хочешь научиться рисовать?
— Да! — живо кивает она.
Я иду с ней домой и предлагаю её уставшей мачехе записать девочку в нашу студию. Притворяюсь, будто не знаю, что она не родная мать.
— Это бесплатно, нужно только разрешение родителей, — слегка привираю.
— Я ей не мать. Ладно, придёт муж — обсудим.
На следующий день Настя приходит в студию.
Я осторожно направляю её, и правда — девочка талантливая: рисует, поёт.
Договорился с ребятами и устроил её везде, где только возможно.
Не говорите, что это нереально.
Если сильно захотеть — всё получится…
Я стараюсь дать ей то, чего не было у меня: чувство, что ты не просто ненужный довесок, а важная часть этого мира.
Мы с этой малышкой потянулись друг к другу. Отец и мачеха думают, что я соцпедагог, прикреплённый к их ребёнку.
То ли они наивные, то ли… безразличные?
Скорее второе. Настя — обуза, оставшаяся от прошлой жизни. Куда её деть? Вот и терпят.
Мама самоустранилась — присылает деньги, наряды, приезжает раз в год, но с собой не забирает.
Почему?
Да потому что у неё муж, который не хочет чужих детей. Ему бы своих…
А папа… Ну, вроде как любит Настю… Герой, одним словом — тащит на себе этот крест.
Для нас, для педагогов, для ребят в центре Настя — прелесть.
Но какая она дома? Может, колючая, злая, потому что чувствует себя лишней.
Как и я в своё время…
— Алёша, а почему ты не женишься на Тане?
— Что? О чём ты? — удивлённо смотрю на неё. Откуда такие мысли?
— Ну… — пожимает плечами Настя. — Все видят, что она тебя любит, а ты… ну, как Снежный Король.
В *** я работаю по зову души. Ладно, признаюсь — лечу себя.
Но себе помочь не могу. Завёл этот блог, решился всё рассказать, потому что мне нужна помощь… Бросаюсь спасать других, но не себя.
В Насте я увидел того самого мальчишку, которому так нужна была поддержка.
Я честно пытался наладить отношения с обеими семьями.
Отец, его жена и мой сводный брат… Ну, в общем, они… Отец однажды набрался храбрости и сказал, чтобы я не звонил, не приходил и не писал.
— Ваня не хочет, — опустив глаза, сказал он. Мне было тринадцать. Я казался себе уродцем: худой, нескладный, с торчащими ушами и веснушками.
Конечно, разве такого можно любить?
— Пап… но я же твой сын, а Ваня — сын твоей жены… — попытался возразить я.
— Понимаешь, у него сложный возраст. Мы даже к психологу водили. Его нужно окружить заботой, ясно?
Да, пап… Конечно.
Мама, отчим и сводная сестра жили своей жизнью. Они смеялись над шутками, но замолкали, когда я входил в комнату.
Даже делали вид, что рады, но я-то видел — для них я чужой.
Я всегда был один.
Но мне так хотелось, чтобы меня заметили, полюбили.
Папа говорил, что Ваня плохо учится.
Значит, мне надо учиться на отлиИ тогда я понял, что спасение — не в том, чтобы искать чью-то любовь, а в том, чтобы наконец полюбить себя.
