Слушай, вот так бывает — живешь, живешь, а потом раз — и понимаешь, что всю жизнь шла не своей дорогой. Со мной так и вышло. Меня зовут Ольга, мне сорок пять, живу в Нижнем Новгороде. И только сейчас дошло: почти полвека я плясала под чужую дудку. Не под свою. А боль от этого — глухая, ноющая, как застарелый синяк.
Недавно встретила школьную подругу — Настю. Лет десять не виделись. И эта встреча всколыхнула во мне что-то… Говорили обо всём — о жизни, детях, несбывшемся. И вдруг я услышала себя — женщину, которая живёт не так, как хочет, а так, как ей сказали. И которую это больше не устраивает.
Всё началось с детства. Мои родители — строгие, принципиальные — всегда знали, что для меня лучше. Решали за меня: с кем общаться, куда поступать, чем заниматься. Мечтала стать архитектором, но они твердили: «Тебе в педагоги!», и… в один день без моего ведома подали документы в пединститут.
Я поступила. И пошла по их пути. Училась без огонька, сдавала сессии, не понимая, зачем. Но родители сияли: «Наша дочь — учительница!»
Работу они мне тоже нашли — в обычной школе, преподавать литературу. Меня мутило от мысли, что всю жизнь буду разбирать «Обломова» с подростками, которым всё равно. Но я согласилась. Потому что всегда соглашалась.
Потом появился Дмитрий. Тоже учитель — физрук. Сделал предложение, и я… сказала «да». Не из-за любви, а чтобы вырваться из-под родительского крыла. Думала — вот она, свобода. Но ошиблась. Просто сменила одну клетку на другую.
С Димой жизнь стала каторгой. Он был грубым, властным, не терпел возражений. Я для него — кухарка, уборщица, «личный секс-сервис». Попытки заговорить о чувствах или уважении он высмеивал. Я терпела. Потому что не умела иначе. Потому что с детства впитала: «Сиди тихо, не высовывайся».
Единственным светом стала дочь. Я вложила в неё всё, чего не было у меня — любовь, поддержку, право выбора. Решила: пусть живёт иначе. Когда она была в шестом классе, начала тайком копить деньги — прятала от Димы, подрабатывала по вечерам.
После восьмого класса отправила её учиться в Германию. Было тяжело. Шила на заказ, экономила на всём, но она училась, росла, дышала полной грудью. Сейчас она — студентка в Берлине. Умница, боевая, свободная. И я говорю ей: «Оставайся там, живи, как хочешь». Ради этого я и терпела.
Поддерживала меня только тётя Лида — единственный человек, который меня понимал. Детей у неё не было, и она стала мне второй матерью.
А теперь… стою у зеркала и впервые за сорок пять лет спрашиваю: «Чего хочу Я? Не родители. Не муж. Не соседи. Я».
И ответ есть. Хочу тишины. Читать книжки, работать там, где душе спокойно, а не где велели. Хочу снова вышивать, как в юности. Снять квартиру, уйти от Димы, начать всё заново. Хватит быть тенью в чужой жизни.
Сейчас ищу работу, просматриваю объявления о съёме. Медленно, но верно строю новую себя. Больше не буду жертвой. Не позволю другим решать за меня. Да, поздно… но я выбираю себя. И если спросишь — жалею ли? Да. Но не о том, что ухожу. А о том, что не сделала этого раньше.
