**Трудный выбор**
— Ба, я не буду гречку, — Матвей осторожно отодвинул тарелку, не сводя глаз с Татьяны.
Так раньше делала её дочь. Если не хотела суп или кашу, медленно двигала тарелку к краю, пока та не падала на пол. Откуда это в нём? Он же не видел, не мог знать. Взрослая Катя так не делала. Неужели это гены?
Маленькую дочь Татьяна ругала, а вот на Матвея сердиться не решалась.
— Хватит! — резко прервала она, пока тарелка не соскользнула. — Не хочешь — не ешь. Пей компот.
— А мармеладку можно? — спросил мальчик.
— Нет. Ты же съел одну перед завтраком и перебил аппетит. До обеда никаких сладостей.
— Ну ба-а-а-а! — протянул Матвей.
Глаза его наполнились слезами, губы дрогнули — вот-вот заплачет. Маленький пройдоха отлично знал, как на неё действуют слёзы, и этим пользовался.
*«И плачет так же, как Катя в детстве»*, — с грустью подумала Татьяна, готовая сдаться. Но тут раздался звонок.
— Возьми сушку, — бросила она, выходя из кухни.
— Не хочу сушку! — капризно крикнул Матвей ей вслед.
Татьяна открыла дверь. На пороге стоял Дмитрий, её зять и отец Матвея.
— Здравствуйте, Татьяна Петровна. Вы, как всегда, прекрасно выглядите, — улыбнулся он.
Ей было приятно, но ответила сухо:
— И вам не болеть. Проходите.
— Пап! — в прихожую влетел Матвей.
Дмитрий присел, подхватил сына на руки, крепко прижал.
— Какой ты тяжёлый стал! Совсем большой! — Глаза Дмитрия смягчились.
— А что мне принёс? — отстранился Матвей.
— А ты хорошо себя вёл? Бабушку слушался? Не шалил? — Дмитрий взглянул на Татьяну. Она промолчала, отвела глаза.
— Ну-ка, признавайся, что натворил? — поддразнил сына Дмитрий.
— Кашу не доел. В садике наказали — подрался с Димкой. Он первый начал! Толкнул меня и машинку отнял. Я дал сдачи. А меня одного наказали!
— Несправедливо, — покачал головой Дмитрий.
— Матвей, иди в комнату, мне нужно поговорить с папой.
Дмитрий опустил сына на пол, достал из кармана машинку и протянул ему. Довольный мальчик убежал. Зять прошёл на кухню, сел за стол. Татьяна убрала тарелку с гречкой и осталась стоять у раковины.
— У этого Димки мать — просто кошмар. Наслушалась я в свой адрес! Требовала, чтобы я Матвея наказала. Но её сын сам вечно задирает детей, а потом ябедничает. Драки — дело обычное, но поощрять Матвея не стоит, — упрекнула она.
— Я вам бесконечно благодарен, Татьяна Петровна, что взяли на себя заботу о сыне. Без вас я бы не справился.
— Как иначе? Я же его бабушка, — ответила она.
Татьяна понимала, что кокетничает. Да, Матвей — её внук, но выглядела она скорее его матерью, чем бабушкой.
— Может, всё-таки нанять няню? — Дмитрий всегда обращался к ней по имени-отчеству, подчёркивая уважение.
Она поморщилась.
— Что за чушь? — Татьяна бросила на него быстрый взгляд.
Он разглядывал её. Женщина всегда чувствует заинтересованный взгляд мужчины. Ей было и приятно, и неловко.
Она отвернулась к раковине, невольно открыла кран и тут же закрыла. *«Господи, я нервничаю. Только бы он не заметил»*. Скрестила руки на груди.
— Никаких нянь. Чужая тётка будет заботиться о нём лучше меня? И не смейте настаивать.
— Но он требует внимания. Вы могли бы… устроить личную жизнь… — Дмитрий запнулся, откашлялся.
— Вы тоже.
Их взгляды встретились и тут же разошлись.
Она никогда не понимала, что такой мужчина, как Дмитрий, нашёл в её ветреной дочери. Он был старше Кати на пятнадцать лет и больше подходил по возрасту Татьяне, чем ей.
Но он любил Катю, в этом Татьяна не сомневалась. Даже немного завидовала. Когда дочь сообщила, что выходит замуж, Татьяна пыталась отговорить:
— Он старше, умнее, а ты ещё ребёнок. Что у вас общего?
— Мам, мы любим друг друга. Мне двадцать, я не маленькая! Если будешь против — убегу. А ты просто завидуешь! — колко бросила Катя.
— Не спеши, узнайте друг друга лучше… — Татьяна надеялась, что за это время Дмитрий разочаруется.
— Скажи честно: если бы ты встретила Диму раньше, разве не вышла бы за него? — лукаво спросила дочь.
*«Она даже не догадывается, насколько права»*, — признала про себя Татьяна.
Она пыталась образумить и Дмитрия, отговорить его жениться на Кате. Мол, зачем ему такая неопытная жена?
— Научится. Я безумно люблю вашу дочь. Она будет счастлива, — говорил он, и Татьяна верила.
Катя бросила институт, сразу забеременев. Старалась быть хорошей женой: звонила матери, спрашивала, как варить борщ, делать котлеты, печь блины. И матерью стала заботливой.
Когда Матвей подрос, его отдали в садик, а Катя восстановилась в институте — на заочное. Дмитрий оформил её в своей фирме, а потом подарил этот проклятый мотоцикл.
Татьяна тогда кричала, что это смертельно опасно, лучше бы машину купил.
— Я научил её кататься. Она осторожная, — оправдывался Дмитрий.
— И вы тоже? Не ожидала… — развела руками Татьяна.
— Почему? — усмехнулся он. — Всё под контролем.
Он небрежно обнял её, чтобы успокоить. А она… дрогнула от прикосновения. Хорошо, что он не заметил. *«Мать его жены! Какой стыд!»*
Но она была женщиной. Молодой.
Татьяна влюбилась на первом курсе, потеряла голову и сразу забеременела. Юноша испугался, отказался от неё. Мать запретила делать аборт, сидела с Катей, пока Татьяна училась. Больше замуж она не вышла. Боялась ошибиться снова. *«А если бы тогда встретила Дмитрия…»*
В тот день она забрала Матвея из сада. Никаких предчувствий. КаИ когда осенний дождь застучал в окна их нового дома, Татьяна, наконец, осмелилась обнять Дмитрия в ответ, понимая, что счастье — это просто быть рядом с теми, кого любишь.
