Жизнь в нашем маленьком городке под Екатеринбургом стала настоящим адом с тех пор, как моя невестка, Лариса, забеременела. Раньше я терпела её хамство ради мира в семье, но теперь она перешла все границы: оскорбляет нас с мужем, кричит, а наш сын, Сергей, лишь молча прячется за её «интересным положением». Её поведение разъедает душу, но равнодушие сына бьёт ещё больнее.
С первых дней было ясно — Лариса не из скромных. Грубая, с холодным взглядом, она смотрела на нас свысока. Мы не аристократы, но воспитание знаем и старались не опускаться до её уровня. Всё изменилось, когда она забеременела. Как будто сорвало плотину: теперь она орет, унижает, а Сергей только пожимает плечами: «Она в положении, ей нельзя нервничать». Меня душит обида, но он будто не замечает.
Вспомнить хотя бы мой прошлый день рождения. Весь день готовила, накрыла стол, старалась для гостей. Ларисе не понравился один из салатов. Вместо того чтобы промолчать, она вскочила и заявила: «Это невозможно есть! Больше никогда не ставь эту гадость на стол!» Я онемела. Гости переглядывались, а Сергей лишь пробормотал: «Не обращай внимания, у неё гормоны». Но она продолжила: «Я имею право сказать правду!» Хотя остальные съели всё до последней крошки. Её слова жгли, как удар, но сын даже не попытался меня защитить.
Их свадьба — отдельный кошмар. Лариса напилась, несла бред, потом полезла в драку с подругой из-за глупостей. Гости в шоке разнимали их, а её родители сидели, будто так и надо. Тогда я поняла: её хамство — не случайность, а суть. Но даже это не подготовило меня к тому, что началось с беременностью. Теперь каждый разговор превращается в скандал. Под предлогом «гормонов» она позволяет себе всё, а мы — мишени для её оскорблений.
Когда на УЗИ сказали, что будет мальчик, мы с мужем, Виктором, купили голубой конверт для выписки. Пришли, подарили, а в ответ — истерика: «Вы что, сглазить хотите? Нельзя заранее покупать!» Лариса орала, называя нас невеждами, а Сергей стоял, опустив глаза. Мы ушли, униженные. Не верилось, что мой сын позволяет так обращаться с нами.
Недавно наша дочь, Ольга, позвала всех в кафе на свой юбилей. Мы обрадовались, надеялись на душевный вечер. Лариса пришла на шпильках, хотя срок уже большой. Я осторожно сказала: «Может, сменишь обувь? Это опасно». В ответ — взрыв: «Ты что, мечтаешь, чтобы я упала? Вам лишь бы мне навредить!» Виктор попытался вступиться, но она назвала нас «дряхлыми старикашками» и ушла, хлопнув дверью. Сергей бросился следом, даже не извинившись. Вечер был испорчен, гости перешёптывались.
Если бы моя Ольга, мать двоих детей, так вела себя со свекровью, я бы сгорела от стыда. Через три дня Сергей позвонил. Я не стала говорить, передала трубку Виктору. Сын извинился, но добавил: «Не заставлю её просить прощения — она и так на пределе». Эти слова добили меня. У нас трое детей: Ольга — моя гордость, младший, Денис, — отзывчивый и добрый, а Сергей… Будто стал чужим. Позволяет жене унижать нас, вытирать о нас ноги. Это предательство.
Мы с Виктором решили не выносить сор из избы, хотя могли бы рассказать родне — и тогда Ларисе пришлось бы несладко. Но опускаться до её уровня не хочется. Сердце разрывается: почему сын не защищает нас? Неужели мы воспитали его безвольным? Или она превратила его в тень? Страшно думать, что и внука настроит против нас. Но я не сдамся. Если Сергей не остановит её, сделаю это сама — даже ценой разрыва. Семья не должна быть тюрьмой.
