Прошло уже больше десяти лет, а воспоминания об этой истории до сих пор будто жгут мне душу. Расскажу её так, как слышала от подруги Ксении — с той болью и яростью, которые она вложила в каждое слово.
Ксения тогда жила в Подольске, работала в банке, годами копила на квартиру и наконец купила. Небольшую, но уютную дачу в пригороде, с яблоневым садом, где мечтала заваривать чай по утрам, сидя под старым дубом. Но спокойной жизни ей не позволили.
Её тогдашний муж, Артём, был типичным бездельником — красивый, обаятельный, но пустое место. Не держался ни на одной работе, жил за её счёт, пил её чай, ел её еду, а когда она возвращалась вечером с работы, он валялся на диване и ныл про «жизненную усталость». Но хуже было другое.
Его семья оказалась ещё тем «подарком». Мать — Нина Степановна, вечно с укоризной в голосе, и сестра Лера — вечная «жертва», которой весь мир обязан. Когда Ксения купила дачу, они решили, что это не её дом, а их семейная резиденция. И начали приезжать «на лето» с чемоданами, кастрюлями и одеялами. Лера таскала свою дочку, которая не стеснялась рыться в чужих вещах и «брать, что понравится». Ксения замечала, молчала, стиснув кулаки, надеясь, что это ненадолго. Но наглость не знает границ.
Следующим летом Ксения твёрдо решила: хватит. Она заранее сказала Артёму, что никого не ждёт, что ей нужен покой. Казалось, все поняли.
Но не тут-то было.
Раздаётся звонок Нины Степановны:
— Ксения, когда за мной заедешь? Мне бы уже вещи собрать — на дачу пора.
Ксения, сквозь зубы:
— Машина сломана, заехать не смогу.
Надеялась, что отстанет. Как бы не так. На следующий день, в тридцатиградусную жару, та приехала сама. На маршрутке. С сумками. В тапках. Стоит на пороге, будто завоевательница: «Я здесь». У Ксении чуть сознание не помутилось.
— Надолго? Когда уезжаете? Чай не предлагаю — дел полно! — бросила она на ходу.
— Я уже не вернусь. Останусь, пока машину не починишь.
Ксения позвонила мне и велела срочно приехать с её двоюродной сестрой. Когда мы добрались, увидели её — белую от бешенства.
— Всё. Хватит. Сейчас это закончится!
С выражением лица, которое я запомнила навсегда, она распахнула дверь в комнату свекрови:
— Собирайте вещи. У вас десять минут.
Нина Степановна сначала остолбенела. Потом схватилась за грудь, запричитала:
— Доченька, у меня же сердце! Давление!
— Тогда поедем в больницу, — ровно ответила Ксения.
— Нет-нет, я дома отдохну…
Но вещи собирала. Мы помогли. Всю дорогу домую она бормотала о «чёрной неблагодарности» и «молодёжи без стыда». Больше её ноги не было в доме Ксении.
А вскоре Ксения упаковала чемодан уже для Артёма.
— Знаешь, — сказала она мне через пару недель, — сначала я выгнала её. Но настоящая проблема всё это время сидела у меня на диване, в потрёпанных штанах. Я впервые вздохнула свободно. Теперь — только вперёд.
Вот так одна фраза, сказанная железным голосом — «У вас десять минут» — перевернула её жизнь. Иногда, чтобы впустить счастье, надо выбросить хлам. Даже если этот хлам носит твою фамилию.
