Соня скрестила руки, опершись на спинку стула. Её холодные голубые глаза не отрывались от лица Данила. Обычная надменность исчезла с его черт, сменившись явным напряжением.
Ты думаешь, я не спрашивала себя каждую ночь, стоит ли вернуться? тихо, но твёрдо произнесла она. Пять лет я жила с этой мыслью. Но решила ждать. Пока мои дети не станут достаточно взрослыми, чтобы понять, кто ты на самом деле.
Данил прочистил горло, избегая прямого взгляда.
Ты сбежала. Оставила меня на виду у всех, как брошенного мужика. Знаешь, что говорили мои коллеги? Что думали люди в фирме?
Мне плевать, Данил, резко прервала она. Если бы ты тогда заботился обо мне и нашем ребёнке, сегодня я бы не стояла здесь с двумя мальчиками, которые тебя не знают и ничего тебе не должны.
Между ними повисло тяжёлое молчание. Из соседней комнаты доносился смех Луки и Миши, игравших со своими машинками.
Я хочу тест на отцовство, вдруг выпалил Данил. Доказательства, что они мои.
Соня приподняла бровь.
Конечно. Но знай тест ничего не изменит в том, что уже было. И в том, что будет.
И что же будет, Соня? спросил он, стараясь звучать уверенно, но в голосе проскальзывал страх.
Она слегка наклонилась над столом.
Я заберу всё, что ты считал своим: репутацию, покой и контроль над собственной историей. У меня есть документы, Данил. Сообщения, записи. Всё, что ты говорил мне в последние месяцы перед тем, как я ушла. И если заговорим о суде, будь уверен первой подаду заявление я.
Его лицо покраснело.
Шантаж?
Нет. Правда. Правда, которую ты сам увидишь чёрным по белому перед судьёй.
Данил откинулся на спинку стула, пытаясь вернуть себе образ человека, держащего ситуацию под контролем.
Думаешь, сможешь меня сломать? У меня есть связи, деньги, власть.
А у меня есть терпение, спокойно ответила она. Знаешь поговорку: терпение оружие тех, кому терять нечего.
В дверь тихо постучали. Лука заглянул в комнату.
Мам, мы пойдём в парк, когда дядя перестанет с тобой разговаривать?
Соня тепло улыбнулась сыну.
Конечно, родной. Ещё пять минут.
Данил впервые внимательнее посмотрел на мальчиков. В его взгляде мелькнула тень сомнения признак человека, который начал понимать, что потерял больше, чем просто спор.
Я не хотел, чтобы всё так закончилось, пробормотал он, больше себе, чем ей. Но если ты хочешь войны ты её получишь.
Нет, Данил. Я не хочу войны. Я хочу справедливости. И её не купишь ни деньгами, ни связями. Её даёт только правда.
Она встала, указывая на дверь.
А теперь, пожалуйста, уходи. Мои дети должны знать: если я говорю «хватит» это закон.
Данил на мгновение замер, затем резко поднялся, хватая портфель. Перед тем как выйти, обернулся:
Ты пожалеешь.
Возможно, ответила Соня, не моргнув. Но ты пожалеешь сильнее.
Дверь захлопнулась с глухим звуком. Соня глубоко вдохнула, глядя в окно. На улице начинал накрапывать дождь словно предвестие грядущей бури.
Лука и Миша вбежали в гостиную.
Мам, мы идём в парк? спросил Миша.
Соня обняла их.
Да, идём. И запомните: какой бы большой ни была эта жизнь, я всегда буду рядом.
Тем днём, пока мальчики играли среди мокрых листьев, Соня чувствовала: каждый шаг назад, в этот город, приближал её к последней схватке. Она знала Данил не остановится. Будут угрозы, давление, может, и удары ниже пояса.
Но у неё было то, что он уже никогда не купит: доверие её детей. И для Сони это была самая ценная валюта.
Вечером, уложив их спать, она села за стол и открыла ноутбук. На экране ждал файл с названием «Доказательство». Она начала писать их историю не только для суда, но и для того, чтобы однажды Лука и Миша прочитали и узнали всё.
«Правда единственное чистое наследство, которое я могу вам оставить», написала она на первой странице.
Завибрировал телефон. Сообщение с незнакомого номера: «Не думай, что победила. Игра только начинается».
Соня горько усмехнулась.
Тогда сыграем, Данил, прошептала она.
Встала, выключила свет и посмотрела на комнаты, где спали дети. В темноте в сознании горела одна мысль: чего бы это ни стоило, она больше никогда не позволит никому решать их судьбу.