04 октября, пятница
Сегодня снова послышался звонок в дверь. Я уже почти перестала замечать, как иногда в коридоре появляется ктото незнакомый, а потом исчезает, будто призрак. Слышала, как консьержка шепчет про странных детей у соседки Светланы Ивановны, но я лишь кивнула, потому что в тот момент была занята тем, что ещё распаковывала свои коробки. На полке стояли книги, а в голове список дел, который никогда не успевает закончиться.
Тихие, как котята, пробормотала вахтёрша, протирая стекло. Только глазами зыркают.
Я приехала в эту квартиру в начале сентября, и коробки до сих пор лежат в углу, будто в ожидании чегото. Работа в офисе съедает всё время, а я, сидя за ноутбуком, забываю, как выглядит свет в квартире. Пока успела обустроить лишь кухню место, где я могу расслабиться, варя чай после долгих часов за мониторами.
Соседей я почти не знала; иногда лишь молчаливо приветствовалась на лестничной площадке. Поэтому, когда в дверь постучала женщина с нервным видом, я почти не поняла, кто она.
Наталья Андреевна, простите за беспокойство Я Светлана, ваша соседка. Тут дело сказала она, оглядываясь на двоих детей, стоявших позади, словно два застывших воробья. Мальчик худой, с живыми глазами, а девочка чуть младше, с косичками, натянутыми так, что казалось, они вотвот порвутся.
Мне срочно надо уехать, буквально на пару часов. Не могли бы вы
Присмотреть за детьми? догадалась я. Идея меня не радовала: я привыкла к своему одиночеству, но отказать было бы нечестно.
Да! Я мигом. Туда и обратно, ответила Светлана, бросив ребёнков в квартиру, словно тени. Она прошептала им чтото на ухо и исчезла.
Итак, ребята, как вас зовут? попыталась я улыбнуться, будто всё в порядке.
Костя, тихо произнёс мальчик.
Лада, отозвалась девочка, её голос был почти шёпотом.
Хочете пить? спросила я, направляясь к столу.
Костя переглянулся с сестрой и прошептал:
А можно?
В его голосе звучала какаято тайна, будто просьба о воде была запретным актом. Я кивнула, достала стаканы, сок, воду, чай. Пока я ставила чашки, заметила, как Лада украдкой смотрит на вазу с печеньем. Стоило мне обернуться она быстро отводила взгляд.
Берите печенье, я сама испекла, подвинула я вазу ближе к столу.
Правда можно? снова прозвучал шепот.
Чтобы разрядить обстановку, начала рассказывать о своей коллекции кулинарных книг, показывая красивый альбом с фотографиями тортов. Дети подходили ближе, но каждый громкий звук заставлял их вздрагивать: хлопок форточки, сигнал автомобиля за окном.
Через четыре часа Светлана вернулась, врываясь, как буря.
Костя! Лада! Быстро домой!
Дети подпрыгнули, как под командой. Лада задела вазу, та упала. Я успокоила её, но заметила, как девочка машинально потерла запястье, откуда выглядывал синяк, словно от сильного захвата.
Спасибо, бросила Светлана, выталкивая детей в подъезд.
Я осталась в прихожей, глядя на закрывающуюся дверь, ощущая, что чтото здесь не так. Всё было неправильным.
***
Иногда навязчивая мысль не даёт покоя. Глаза этих детей испуганные, настороженные, будто зверьки в ловушке. На следующей неделе я заметила, что окна в квартире Светланы почти всегда закрыты плотными шторами, даже в солнечную погоду. Дети никогда не смеются, слышны лишь резкие крики матери и захлопывающиеся двери.
Строгая она, правильно детей воспитывает, отмахнулась соседка с первого этажа, когда я спросила о детях. Не то что сегодняшняя молодёжь: всё им можно.
В четверг я столкнулась с Костей в магазине у полки с крупами. Он судорожно пересчитывал мелочь в ладони.
Привет, Костя! позвала я.
Мальчик вздрогнул, монеты разлетелись по полу. Мы собрали их вместе, и я увидела, как дрожат его пальцы.
Только не говорите маме, что видели меня, пожалуйста, прошептал он, сжимая пачку дешевой гречки.
Почему? спросила я.
Он уже бросился к выходу, почти наткнувшись на других покупателей.
Вечером снова позвонила Светлана.
Наталья Андреевна, выручайте. Мне нужно уехать на весь день, готова заплатить, сколько скажете.
От денег я отказалась. Чтото подсказывало, что надо подольше наблюдать за этими детьми.
Весь день прошёл иначе. Дети постепенно «оттаивали». Я включила старый мультфильм про Простоквашино, и Лада тихонько рассмеялась, когда кот Матроскин спорил с Шариком. Затем мы начали печь печенье.
У мамы никогда так не пахнет, задумчиво сказал Костя, помогая вырезать фигурки из теста.
Как у мамы пахнет? спросила я.
Сигаретами. И ещё он замолчал, когда сестра дернула его за рукав.
Громкий грохот упавшей крышки заставил их одновременно поднять руки к лицу, будто защищаясь. Я почувствовала, как внутри чтото оборвалось.
Мама ругает, если шумим, тихо шепнула Лада, опуская руки. И если едим не вовремя. И когда
Лада! отрезал её брат.
Я делала вид, что занята украшением печенья, но краем глаза заметила красноватую полоску на шее девочки, выглядывающую изпод воротника. Лада поймала мой взгляд и поспешно поправила одежду.
Нужно быть хорошими, чтобы мама не злилась, сказал Костя, украшая печенье глазурью, тогда всё будет нормально.
«Нормально» Я смотрела на этих детей: умных, но затравленных, и понимала, что в их жизни нет ничего обычного.
Вечером, отдавая детей Светлане, я учуяла запах алкоголя. Она даже не спросила, как прошёл день, просто схватила их за руки и увела.
Я ещё долго стояла у окна, глядя на их потёмневшие окна, ощущая, что нужно чтото сделать. Но что? Пора было обратиться в органы.
***
Вы ничего не сделаете? спросила я у участкового после долгого разговора.
А что вы хотели? Нет состава. Мамаша проверенная, документы в порядке. Может, вам показалось? ответил он.
Последние ночи я не могла спать. После звонка в полицию Светлана стала смотреть на меня с вызовом и скрытой угрозой. Самое тяжёлое было видеть взгляды детей: они больше не поднимали глаз, будто я их предала. Как она узнала? Наверное, ей позвонили.
Я начала с соседей. Обошла несколько квартир, но везде встречала глухую стену равнодушия.
Да что вы к человеку привязались? возмущалась старушка с третьего этажа. Одна детей воспитывает, почти не пьёт поправилась она. А вы тут
В магазине мне помогла продавщица Марина, полная женщина с добрыми глазами.
Я их часто вижу. Мальчик приходит, считает мелочь, покупает самое дешёвое. А мать потом приходит, покупает дорогой коньяк, не из дешёвых, заметили? сказала она, понизив голос.
А дети давно с ней живут? спросила я.
Кто их разберёт. Появились лет два назад. Только прошептала Марина, они совсем не похожи на неё.
В тот вечер всё изменилось. Я сидела за ноутбуком, когда услышала крики, сначала приглушённые, потом всё громче, звук разбивается стекла, детский плач.
Я вызвала полицию.
Всё нормально, улыбнулась Светлана, открывая дверь. Телевизор громко включили, извините.
Полицейский шагнул в квартиру.
А дети где?
Спят уже. Поздно ведь, ответила Светлана.
Проверим, сказал он.
Дети действительно лежали в кроватях, слишком неподвижно для спящих. Лада чуть повернула голову, и я увидела свежую ссадину на щеке.
Упала, быстро объяснила Светлана. Она у меня такая неуклюжая.
Полиция ушла, а я осталась с чувством бессилия.
***
Через два дня стук в дверь. На пороге стоял Костя, бледный, губы посинели от холода.
Вот, протянул он смятый листок. Это от Лады.
Записка была короткой: «Помогите нам. Пожалуйста.»
Она не наша мама, выкрикнул Костя, зажимая рот рукой, испуганно глядя на лестничную площадку. Мы не помним, как оказались здесь. Помним только другой дом и других он не закончил и бросился бежать.
Я развернула записку. На обратной стороне дрожащим детским почерком было написано: «Она говорит, что сильно накажет нас, если расскажем комунибудь».
Ночь прошла без сна. Утром я начала действовать.
Вы понимаете, что вмешиваетесь не в своё дело? прошипела Светлана, прижав меня к стенке в подъезде. От неё пахло перегаром. Думаете, я добрая? Я знаю, кто вызывал полицию. И соцслужбы подключил.
Я выдержала её взгляд.
Знаете, что я думаю? Что эти дети не ваши, ответила я спокойно.
Она отшатнулась, будто от пощёчины. В её глазах вспыхнул страх.
Чушь! У меня документы есть!
Поддельные, я полагаю.
Вчера я провела несколько часов, звоня в органы опеки, правозащитные организации, даже нашла частного детектива, оставляя заявления повсюду.
Дрянь, выплюнула Светлана. Ты ещё пожалеешь.
Вечером мне позвонили из социальной службы.
Наталья Андреевна? Мы проверили информацию. Пять лет назад в Нижнем Новгороде пропали двое детей брат и сестра. Возраст совпадает, внешность тоже.
У меня задрожали руки.
Что дальше? спросила я.
Подключаем полицию, готовьтесь дать показания, ответили.
Ночью я услышала, как Светлана собирается: хлопает дверцами шкафов, звенит ключами. Я сразу позвонила участковому.
Через час в подъезде толпа: полиция, соцслужбы, следователи. Светлана металась, захлопывая окна.
Вы не имеете права! Это мои дети! кричала она.
Тогда объясните, почему их внешность совпадает с пропавшими пять лет назад Костей и Ладой Самойловыми? спросил следователь.
Костя держал сестру за руку, они стояли в углу, прижавшись друг к другу.
Эта женщина она не начал был мальчик.
Заткнись! закричала Светлана и бросилась к детям.
Полицейские мгновенно схватили её наручниками.
Светлана Ивановна Семёнова, вы задержаны по подозрению в похищении несовершеннолетних, объявил следователь.
Я смотрела, как её выводят, чувствуя пустоту внутри. Всё напряжение, страх, неуверенность, растворились в одно мгновение.
Наташа! воскликнула Лада, обняв меня. Вы нас спасли!
И я наконец расплакалась.
***
Два дня прошло. Дети временно живут в центре социальной реабилитации, я навещаю их каждый день. Они постепенно оттаивают, учатся снова улыбаться, говорить в полный голос.
Когда пришли их настоящие родители, я не смогла сдержать слёз. Хрупкая женщина с седыми волосами, Анна Михайловна, стояла, глядя на детей, и по её щекам текли слёзы. Её муж, высокий мужчина с добрыми глазами, обнял их крепко.
Мы никогда не теряли надежды, сказал он.
Оказалось, что Костя раньше играл в шахматы и выигрывал городские турниры, а Лада любила рисовать. Девочка протянула мне рисунок: яркий солнечный день, семья на пикнике. Она сказала:
Ты как ангелхранитель.
Я часто вспоминаю тот вечер, когда впервые заметила чтото неладное. Как легко было бы пройти мимо, игнорировать, притвориться, что меня это не касается. Сколько людей так и поступают?
Через полгода я получила письмо от детей. Они писали, что пошли в новую школу, папа возит Костю на шахматные занятия, Лада записалась в художественную студию. Они больше не боятся громких звуков и темноты, снова доверяют людям. В конверте был ещё один рисунок семья на пикнике, подпись: «Спасибо, что научили нас не бояться быть счастливыми».
Я повесила рисунок на стену. Каждый раз, глядя на него, думаю: иногда добро начинается с маленькой нотки неравнодушия. Нужно просто не пройти мимо, заметить и помочь.
Недавно я посетила их. Лада каталась на качелях, смеясь звонко, как и должны смеяться дети. Костя оживлённо рассказывал отцу о шахматных партиях, размахивая руками. Анна Михайловна, уже без седины, улыбалась, глядя на них.
Наташа! закричала Лада, спрыгивая с качелей. Мы переезжаем ближе! Будем видеться чаще!
И я поняла: жизнь действительно налаживается. У них, у меня, у всех нас.
Потому что иногда нужно просто поверить: даже в самой тёмной истории может быть светлый конец. Нужно лишь собрать смелость и сделать первый шаг.
