— Жаль, что Антонина Семёновна опять не пришла, — вздохнула Ольга, наблюдая, как их четырёхлетний внук Егор усердно тушит свечи на торте. — Так и не познакомилась с правнуком… Досадно.
— Не хочет — и не надо, — отрезал Игорь. — Я ей писал две недели назад. Сколько можно приглашать?
— Может, стоило позвонить? Напомнить? Она ведь уже в годах…
— Оля, хватит. Она ничего не забывает, если ей это по-настоящему важно. А если за пять лет даже не попыталась увидеться — значит, ей и не нужно. Телефон у неё есть, адрес знает. Просто её гордыня сильнее родственных чувств.
Ольга промолчала. Прошло уже столько лет, а обида всё ещё сидит глубоко, как заноза. Глупая, необоснованная, но живая. И вроде бы никто не виноват, а всё равно…
Игорь встретил Ольгу на дне рождения друга. Тогда она была не одна — рядом с ней был мужчина, который притягивал взгляды: статный, харизматичный, уверенный в себе. Настоящий лидер. Игорь тогда не решился подойти. А позже узнал, что тот бросил Ольгу с маленькой дочкой на руках. Через общих знакомых устроил «случайную» встречу и начал ухаживать — терпеливо, настойчиво. Они расписались, когда Лизе не было и года.
Антонина Семёновна, его мать, приняла невестку сдержанно. Не радовалась, но и не лезла в их жизнь. Думала, всё само рассосётся — чужая девочка, жена постарше… Но Игорь был счастлив. И ради этого она решила держать свои сомнения при себе.
Лишь однажды высказала вслух то, что думала. Когда Игорь собрался удочерить Лизу, мать вызвала его на «серьёзный разговор».
— Зачем тебе чужой ребёнок? Ты понимаешь, что это не твоя обязанность?
— Мама, Лиза для меня не чужая. Она меня папой называет. Другого отца у неё не было.
— Но биологический-то есть! Даже если он отказался — это факт.
— Разве важно, кто родил, если я с ней с самого начала?
— Важно! Вдруг вы с Ольгой разведётесь? Будешь платить алименты на девочку, к которой юридически не имеешь отношения?
— Мам! Ты серьёзно думаешь, что мы разведёмся?
— Я просто хочу, чтобы ты думал о своих будущих детях. О настоящих.
— А если их не будет? Тогда что?
— Будут! Ты должен оставить наследство детям по крови, а не чужой девочке!
Игорь встал.
— Хватит. Если ты надеешься, что я брошу Ольгу и Лизу — зря. Я их люблю. И Лиза станет тебе внучкой, нравится тебе это или нет.
Через девять лет родился Степан. И для Антонины Семёновны он стал центром мира. Она гуляла с ним, баловала, нянчилась. Лиза же будто отошла на второй план. Ольга молчала — не хотела ссор. Степан и бабушка были неразлучны. Даже в их отъезды она оставалась с ним. Лиза всё чувствовала, но не жаловалась — умница. Лишь однажды спросила:
— Почему бабушка редко со мной общается?
— Она просто ждала внука, — объяснила мать. — Стёпа похож на папу в детстве.
Девочка выросла, но даже в шестнадцать заметила неладное. Однажды пришла и спросила прямо:
— Мам, скажи честно — Игорь мне не родной отец?
— Да…
— Я подозревала. Но какая разница? Он же мой папа. Настоящий.
И всем стало легче.
Но однажды, когда Степану исполнилось семнадцать, за праздничным столом бабушка подняла бокал и заявила:
— Тебе, Стёпа, пора невесту искать. Как найдёшь — квартиру подарю. Хочу успеть понянчить правнуков!
Парень фыркнул:
— Бабуля, рано мне! Лучше Лизе подари — она тебе быстрее правнуков обеспечит.
Антонина Семёновна замолчала. Потом холодно сказала:
— Но вы же не родные. У неё другой отец.
Тишина повисла тяжёлым свинцом. Степан побледнел, взглянул на родителей, встал:
— Всё, идёмте. Праздник окончен.
Гости разошлись. Ольга кричала на свекровь как никогда:
— Зачем?! Почему сейчас? Чего ты добиваешься?
— Не хочу уносить эту тайну с собой. Пусть знает правду.
— Кому от этого легче?!
Но бабушка молчала.
После этого Степан перестал звонить. Он понял: отец и мать всегда были честны и любили его. А бабушка… все эти годы подыгрывала ему, шепча гадости о сестре. Он осознал: родство — не в крови. И оборвал связь.
Лиза вышла замуж. Фотографии внуков бабушка игнорировала. На рождение правнучки — ни слова. Игорь пытался позвонить — молчание. Она осталась при своём: родной — только по крови.
А потом Степан в девятнадцать заявил, что женится. Родители ахнули:
— Рано!
— Бабуля же просила правнуков, — пожал он плечами. — Видимо, не очень хотела.
И тут Антонина Семёновна обиделась. Ждала извинений. Но даже на рождение правнука не пришла.
Зимой Ольга сильно простудилась. Только поправилась — звонок:
— Антонина Семёновна в больнице, перелом шейки бедра.
Ольга долго молчала. Потом коротко: «Скажите… я зайду».
Через два дня она стояла в палате с пакетом сушек и варенья. Бабушка смотрела в окно.
— Принесла вам ваше любимое варенье…
Тишина.
— Мы скучаем.
Та, не поворачиваясь:
— Степан всё ещё злится?
— Уже нет. Он хочет, чтобы семья снова была вместе.
Из больницы бабушку забрали к ним. Все помогали. Сначала редко, потом — каждый день. Никто не вспоминал прошлое. Лишь однажды, когда правнук протянул ей чашку с чаем, сказав:
— Пей, тут мармеладки плавают, — она заплакала. Поздно, но впервые — от счастья.
Жизнь показала ей, что родство — это любовь, а не кровь. Просто осознать это лучше раньше.
