«Спа́сибо, фе́ечка, что у меня́ появился па́па»: как моя́ племя́нница обрела́ семь́ю спустя́ го́ды разлу́ки
— Ма́мочка, а когда́ же волше́бница пода́рит мне́ па́пу? — как-то спроси́ла моя́ дочь, смотря на меня́ свои́ми больши́ми глаза́ми, в кото́рых бы́ло бо́льше наде́жды, чем я могла́ вы́держать. Мы ча́сто игра́ли в волше́бные игры́, ри́совали, сочиня́ли ска́зки. В тот день она́ доста́ла из ко́робки листо́к, где была́ изображе́на де́вочка, разгова́ривающая с кро́шечной фе́ей. Потом нашла́ ещё один рису́нок — там де́вочка де́лала зарядку и смея́лась.
— Вот так я бу́ду занима́ться по утра́м, а потом оболью́сь води́чкой, ма́мочка! — ра́достно сказа́ла она́ и, немно́го поигра́в, ти́хо усну́ла.
С того́ дня я ча́ще заду́мывалась о том, что жизнь уме́ет быть непредсказу́емой. Но расскажу́ всё по поря́дку.
Когда́-то я поступи́ла в педаго́гический университе́т вме́сте со свое́й лу́чшей подру́гой Ла́рисой. Мы бы́ли неразлу́чны: уче́ба, студе́нческие ве́чера, мечты́ о бу́дущем. По́сле оконча́ния ву́за обе устро́ились в шко́лу. Ла́риса паралле́льно иллюстри́ровала де́тские кни́ги — у неё бы́ли золоты́е ру́ки и невероя́тная фанта́зия. И́менно её рабо́ты заме́тили изда́тельства, и одна́жды ей предложи́ли контра́кт в Герма́нии. Так она́ уе́хала — на це́лых три го́да. Мы не теря́ли связь, писа́ли, звони́ли, скуча́ли.
Когда́ Ла́риса верну́лась в родно́й го́род, была́ с не́й не одна́. Ря́дом — кро́хотная до́чка. О му́же она́ не говори́ла ни сло́ва. Роди́телей у неё уже́ не́ было. Жила́ одна́, стара́лась справля́ться, а я помога́ла, чем могла́. Да́шенька была́ са́мым со́лнечным ребёнком. Ла́риса в свободное вре́мя рисова́ла — ча́ще всего́ свою́ дочь в разны́х во́зрастах: шко́льницей, подро́стком, взро́слой. Меня́ поража́ло, как то́чно она́ ви́дела её бу́дущее.
— Отку́да ты зна́ешь, како́й она́ бу́дет? — спра́шивала я.
— Уви́дишь, — улыба́лась она́ в отве́т.
Но ра́дость дли́лась недолго́. Когда́ Да́ше исполни́лось два́ го́да, у Ла́рисы отказа́ло се́рдце. Го́ды в Герма́нии подорва́ли её здоро́вье, и одна́жды её не ста́ло.
Я сра́зу офо́рмила докуме́нты на удочере́ние. Стра́шно бы́ло лишь одно́ — что де́вочку заберу́т чужи́е. Но, к сча́стью, я успе́ла. С тех пор для́ Да́ши я ста́ла ма́мой. Она́ зна́ла, что её настоя́щая ма́ма на небеса́х. Мы ча́сто смотре́ли рису́нки Ла́рисы, осо́бенно пе́ред сном — они́ успока́ивали её, как бу́дто ма́ма ря́дом.
Да́ша росла́ умно́й, до́брой, мечта́тельной. Ей исполни́лось три́надцать, когда́ в оди́н из ве́черов я отмеча́ла день рожде́ния с подру́гами в кафе́. Возвраща́ясь домо́й, уви́дела у двере́й высо́кого мужчи́ну с тяжёлым акце́нтом. Он пло́хо говори́л по-ру́сски, но его́ слова́ пронзи́ли меня́ до ко́стей.
Это бы́л… её оте́ц. Настоя́щий. Неме́ц. Как оказа́лось, Ла́риса ревнова́ла его́ к колле́ге и, не прости́в, уе́хала, не сказа́в о бере́менности. Он и́скал её, но сли́шком по́здно. А когда́ узна́л о до́чери, нача́л оформля́ть докуме́нты — но я оказа́лась быстре́е. Он не зна́л, что Да́ша всё вре́мя была́ здесь́, в любви́, под мои́м кры́лом.
Да́ша, услы́шав разгово́р, не ве́рила. Стоя́ла, не шелохну́вшись, вгля́дываясь в лицо́, в кото́ром пыта́лась найти́ себя́. Позже́, за ча́ем, начала́ улыба́ться. Мужчи́на уе́хал в о́тель, а она́ взяла́ свою́ люби́мую ку́клу-фе́ю и прошепта́ла:
— Спаси́бо, фе́ечка, что у меня́ появи́лся па́па.
Прошло́ не́сколько ме́сяцев, пока́ всё утря́слось. Да́ша перее́хала в Герма́нию к отцу́. У него́ была́ больша́я семья́ — тро́е дете́й от другого́ бра́ка, но Да́ша, как ста́ршая, бы́стро нашла́ о́бщий язы́к со все́ми. Она́ пошла́ в шко́лу, учи́т язы́к, ходи́т на кружки́, занима́ется балетом. Мы перепи́сываемся, звони́м, де́лимся новостя́ми.
Я скуча́ю. До боли́. Но я счастли́ва.
Счастли́ва, что моя́ Ла́риса оста́вила после́ себя́ не то́лько прекра́сную дочь, но и си́лу лю́бви, кото́рая привела́ в её жизнь настоя́щего отца́, пусть и через столько лет.
Вот така́я исто́рия. Невероя́тная, почти́ ска́зочная. Но, как и люба́я ска́зка, она́ — о ве́ре, лю́бви и чудеса́х, кото́рые случа́ются, если́ в них ве́рить.
