Ну слушай, вот такая история. Бывает же, что жизнь как в кино – один случай, и всё кувырком. У нашего героя Дмитрия Сергеевича, депутата городской думы, всё было разложено по полочкам: карьера, статус, респектабельная жизнь. Но в тот декабрьский день его планы рухнули, будто карточный домик.
В приёмную пришла жалоба – банальная на первый взгляд. Женщина писала, что коммунальщики изуродовали её цветник возле дома. Помощница шепнула: «Дама не простая – в свои 50 выглядит на 35, владельца сети салонов красоты, к тому же многодетная мать. И имя у неё – Наталья Петровна». И тут Дмитрия как током ударило.
— Знаешь, – пробормотал он, – у меня когда-то была жена с таким же именем. Красавица, из простых. Я её любил, как последний дурак, но…
Он замолчал. Это было тридцать лет назад. Тогда он был просто Дима, без титулов и званий. Его фамилия – Громов – звучала гордо, а родители требовали «достойную» невесту. Наташа не вписывалась в их рамки: скромная, без связей, но с таким тёплым взглядом… Он женился на ней наперекор всем, но через два года сдался под давлением: «Детей нет – значит, не судьба». Он не хотел оставлять её с пустыми руками, купил квартиру – правда, не в Москве, а в Твери, подальше от глаз. Больше ничего о ней не слышал.
Когда служебная машина остановилась у коттеджа, у Дмитрия сердце ёкнуло: у калитки стояла она. Та самая Наташа. Время добавило ей благородства, будто дорогое вино выдержки. Он узнал её сразу, но сделал вид, что нет.
— Ребята, останьтесь здесь. Я сам разберусь.
Она тоже не стала притворяться:
— Дима? Неужели? А я думала, ты исчез навсегда. Как там твоя знатная фамилия? Или уже сменил?
Он потупил взгляд:
— Да… Теперь Ковалёв. В девяностых пришлось. Для карьеры.
— Всё ради фамилии, ради рода… Как же ты не меняешься.
Разговор продолжился за чаем. Наталья пригласила его в дом, а Дмитрий украдкой разглядывал обстановку – одна ли она? Но тут зазвонил телефон. На экране высветилось «Андрей». Она ответла с улыбкой:
— Привет, сынок. Всё в порядке. Да, с доктором разобрались. Обниму, перезвоню позже.
Когда она положила трубку, Дмитрий был белее мела.
— Он… он светловолосый… как я в молодости. Это мой сын?
Наталья вздохнула:
— Да. Узнала о беременности через месяц после твоего ухода. Хотела избавиться, но врач отговорил. Потом познакомилась с другим – хорошим человеком. Он вырастил Андрея, как родного. Но я не стала врать – сын знает, кто ты. Вот только отцом считает того, кто был рядом.
У Дмитрия навернулись слёзы. Впервые за годы он ощутил, как прошлое бьёт в спину.
— Если хочешь познакомиться – попробуй. Но не жди тёплого приёма. Андрей взрослый, ему решать.
Когда он вернулся к машине, помощники не понимали – что могло случиться за десять минут у разгромленной клумбы?
Дмитрий Сергеевич сел, вытер лицо и коротко бросил:
— Клумбу восстановить. В трёхдневный срок. И пусть запомнят – за всё в этой жизни рано или поздно приходится платить. Даже спустя годы.
