14 августа
Сегодня в подъезде снова случилась буря, но не из-за погоды, а из‑за горшков с цветами. Я, Василиса, сидела у стола, собирая мысли после того, как всё закончилось, и решила записать, что произошло, чтобы не забыть, как небольшие травинки могут разжечь целый конфликт.
Тамара Петровна, наш старый житель, стояла на лестничной площадке первого этажа, сжимая в руках старую металлическую лейку, будто бы это был её последний щит. На её любимой клумбе, где обычно росли герань, петунии и фиалки в керамических горшках, царил беспорядок: три горшка разбиты, земля рассыпалась по линолеуму, лепестки валялись, как раненые птицы. В воздухе пахло сыростью, плесенью и лёгким запахом металла от холодных перил.
Из квартиры 12 доносилась громкая электронная музыка с басами, будто сосед решил устроить вечеринку в подвале. На том же месте, где стояли горшки, теперь прикован к перилам чёрный велосипед – новенький, блестящий, словно символ молодости, но совершенно не вписывающийся в цветочный уголок.
— Кто же это натворил? — прошептала Тамара Петровна, её голос дрожал от гнева. — Мои цветы! Я их полвека выращивала, а теперь… эти безобразники!
Дверь квартиры 12 распахнулась, и в проём выскочил Алексей, двадцать семь лет, в серой спортивной майке и шортах, волосы растрёпаны после пробежки, в руках бутылка воды с яркой этикеткой.
— Тамара Петровна, зачем такой крик? — сказал он, оглядывая разбросанные горшки. — Это же из‑за цветов? Велосипед упал, горшки с грохотом разбились. Я новые куплю, если нужно.
Тамара воскликнула, направив лейку в его сторону; вода плеснула на линолеум.
— Дорогие, это не просто горшки, Алексей! Это душа нашего дома! Молодёжь только ломает и не умеет ценить!
Алексей закатил глаза, отхлебнув глоток.
— Душа? Бабушка, это же растения. Мой велосипед нужен, я на нём катаюсь в спортзал, а ваши горшки только мешают!
Из квартиры выглянула моя младшая сестра, Василиса, с растрёпанным учебником по психологии, готовясь к экзамену. На ней oversize‑футболка с надписью «Мечтай громко».
— Алексей, ты серьёзно? — сказала она, глядя на разбитые горшки. — Тамара Петровна, простите его, он просто не подумал. Я сейчас всё уберу.
Тамара Петровна фыркнула, её глаза блеснули за толстыми очками.
— Не подумал? Это эгоизм, Василиса! Вы, молодые, только о себе! Мои цветы радовали весь дом, а вы их в мусор бросаете!
Сверху спустилась Марина, мать двух детей, толкая детскую коляску, её джинсы испачканы яблочным пюре, за ней шла старшая дочь Алина с рюкзаком.
— Что за шум? — спросила она, оглядывая площадку. — Алексей, ты же разбил цветы? Тамара Петровна права, они украшают наш подъезд!
Алексей бросил бутылку на подоконник, и она звякнула стеклом.
— Украшают? Половина уже вянет! Лучше бы лампочки поменяли, чем цветы поливать!
Из квартиры 10 высунулся Олег, одинокий программист, держа ноутбук, его очки скользнули на носу, футболка с логотипом Linux была смята.
— Алексей, не кипятись, — сказал он, поправляя очки. — Цветы – это экология, кислород. А твой велосипед можно хранить в подвале.
Алексей повернулся, голос стал громче.
— Экология? Олег, ты в подъезде раз в месяц бываешь, сидишь в своём коде! А мне где ставить велосипед?
Подъезд превратился в арену, где разбитые горшки стали символом войны между соседями, каждый видел в цветах своё.
На следующий день я пришла с новыми горшками, которые нашла в подвале, и, будто в ритуале, поливала петунии, ворча о «невоспитанной молодёжи». Мой цветастый халат шевелился под тусклой лампочкой, а лейка блестела, отражая мой внутренний гнев.
Алексей, вернувшись с пробежки, увидел, что его велосипед опять задвинут в угол, окружённый пустыми горшками, и позвал меня.
— Василиса, что за цирк? — крикнул он, тыкая в горшки. — Мне место нужно!
Я отложила учебник и, вздохнув, попыталась объяснить.
— Алексей, не начинай. Я говорила с Тамарой Петровной, она действительно расстроена. Может, извиниться?
Он фыркнул, сбрасывая кроссовки, которые глухо упали на пол.
— Извиниться? За что? Она свои цветы везде расставила, а я подстраиваться должен? Это мой подъезд тоже!
Я попыталась смягчить тон.
— Это наш подъезд, Алексей. И её тоже. Она выращивает цветы ради всех, а ты их разбил. Пойми, для неё это важно.
Марина спустилась сверху, держала младшего сына за руку, Алина тащила рюкзак, на котором висел брелок с единорогом.
— Алексей, ты опять? — спросила она, нахмурив брови. — Мои дети любят эти цветы! Алина даже помогала их поливать!
Алексей всплеснул руками, майка задралась.
— Дети? Марина, вашим детям на цветы плевать, они по ним бегают! Алина вчера почти горшок уронила!
Алина надула губы, её косички подпрыгнули.
— Неправда! Я аккуратно поливала! А ты всё испортил!
Олег, проходивший мимо с пакетом мусора, остановился, ноутбук торчал из рюкзака.
— Алексей, расслабься, — сказал он, поправляя очки. — Я с Тамарой Петровной согласен: цветы создают уют. Может, велосипед в гараж?
Алексей покраснел.
— Гараж? У меня его нет! И ты вечно за всех решаешь, а сам подъезд не убираешь!
Тамара Петровна, услышав шум, вышла из квартиры с лейкой, её тапочки скрипели по линолеуму.
— Алексей, хватит! — проговорила она, голос дрожал. — Мои
