Меня зовут Светлана. Мы с мужем, Дмитрием, живём в маленьком городке под Казанью, растим двоих детей и наконец-то распрощались с ипотекой. Вместо того чтобы радоваться долгожданной свободе, мы оказались втянуты в семейный скандал. Моя тёща, Галина Петровна, уже три месяца не разговаривает с нами, упрекая, что мы потратили деньги на отпуск вместо её «срочного» ремонта. Её обида, как чёрная туча, нависла над нашим домом, а родня Дмитрия осыпает нас упрёками. Не знаю, как выпутаться из этой ситуации, но чувствую, что наша правда тонет в их несправедливых нападках.
Наша жизнь всегда была нелёгкой. Мы с Дмитрием работаем, воспитываем дочь Аню, которая учится в шестом классе, и сына Ваню, третьеклассника. Долгие годы ипотека держала нас в тисках. Об отпусках не могло быть и речи — раз в год мы выбирались только к моим родителям в соседний городок. Они живут в уютном доме с садом, где дети обожают гостить: рыбачат с дедом, уплетают бабушкины блины, собирают малину. Эти редкие поездки были единственной отдушиной для Ани и Вани, пока мы с мужем вкалывали, чтобы закрыть кредит. О дальних путешествиях мы даже не мечтали.
В этом году, впервые за много лет, мы решили вырваться из круговерти. Ипотека была погашена, и мы скопили немного денег. Я предложила съездить к моей тёте в Сочи. Дмитрий поддержал: «Света, мы заслужили передышку». Мы собрали вещи, взяли детей и уехали, даже не подозревая, что этот отдых станет причиной семейной войны. Мы так устали от бесконечных отказов себе во всём, что просто хотели погреться на солнце, услышать детский смех на берегу, почувствовать вкус жизни.
Тёща, Галина Петровна, с самого начала дала понять, что не будет нянчиться с внуками. «Я своё отсидела, теперь хочу пожить для себя», — заявила она, когда родилась Аня. У Дмитрия есть ещё брат и сестра, и тёща, подняв троих детей, считала свой долг выполненным. Мы приняли её позицию и не просили о помощи. Она видела внуков раз в полгода: заскакивала на час, привозила шоколадки и уезжала. Я её не осуждала — двое детей выматывают, а трое — и вовсе каторга. Но её равнодушие всё равно ранило.
Четыре года назад Галина Петровна вышла на пенсию. «Теперь заживу по-человечески!» — объявила она. Её дни наполнились походами на аэробику, встречами с подругами, театрами и пансионатами. Она наслаждалась свободой, но пенсии не хватало на её запросы. Дети помогали деньгами, хотя у всех были свои проблемы. Сестра Дмитрия отказывалась давать деньги, ссылаясь на кредиты. Брат иногда присылал небольшие суммы. Мы с Дмитрием, пока выплачивали ипотеку, помогали тёще по хозяйству: привозили продукты, чинили сантехнику, возили её по делам. Она не просила у нас денег, зная о наших долгах.
Но как только мы закрыли ипотеку, тёща завела речь о ремонте. «Моя квартира в ужасном состоянии! Пора менять обои, ламинат, трубы», — заявила она. Её жильё выглядело вполне прилично, но Галина ПетровнаТёща считала, что ремонт нужен как воздух, и ждала, что мы оплатим её капризы.
