Изредка, особенно после развода с Антоном, мне хочется исчезнуть. Прочь от всех — подальше от соседей, подруг, семьи, даже от собственного отражения в зеркале. Спрятаться, чтобы перезагрузиться, дать уставшему сердцу покой и шанс начать всё заново.
В такие моменты я беру книгу, закутываюсь в плед, устраиваюсь на диване в квартире, купленной после дележа имущества, и наслаждаюсь свободой. Сын появляется редко — Валерий, мой единственный, недавно отпраздновал двадцатипятилетие. У него работа, друзья, своя жизнь. Он не обременяет меня, не требует внимания. И я за это благодарна, хоть иногда становлюсь невыносимо одинокой.
Семь месяцев назад в соседнюю квартиру переехала Надежда. Женщина с проникновенным взглядом и доброй улыбкой, лет тридцати. С первой же встречи она мне понравилась — вежливая, добрая. Мы быстро сдружились. То она звала меня на чашку кофе, то я её — на бокал вина.
Оказалось, жизнь у Надежды была совсем непростой: два развода, потеря ребёнка, бесплодие. Каждый раз, упоминая об этом, её глаза наполнялись слезами. Но главное — она мечтала не просто о ребёнке, а о крепкой семье с мужчиной, который будет рядом в счастье и в беде.
Я, с высоты своего опыта, пыталась её вразумить. Говорила, что можно не обязательно искать любовь всей жизни — можно встретить хорошего человека, который станет донором, и родить для себя. Главное — ребёнок. Мужчины же приходят и уходят. Но Надежда была непреклонна. Ей нужна была не только материнская, но и супружеская любовь.
На Николу — в мои именины — я пригласила только Валеру. Нужно было спокойно поговорить, ведь он только что расстался с девушкой, с которой встречался три года. Та выбрала другого — богатого, старше, «перспективного». Валера волновался, и мне пришлось подбирать для него слова утешения, напоминать, что всё ещё впереди.
И вдруг… раздался звонок в дверь. На пороге стояла Надежда с шикарным букетом. Мы с Валерой пригласили её войти и устроили тёплый вечер втроём. Ели, пили, смеялись. Валера, впервые за долгое время, остался ночевать. Я была счастлива — мой мальчик, наконец, улыбался.
Минуло несколько недель. Валера стал чаще заходить, а Надежда, напротив, как-то отдалилась. Но выглядела она иначе — светлее, спокойнее. Когда я поинтересовалась, не случилось ли чего хорошего, она загадочно ответила: «Пока рано говорить».
Затем пришёл День святого Валентина. Утром Надя позвонила: «Пожелайте мне удачи. Сегодня особенный день». Вечером я увидела её возвращающейся с огромным букетом фрезий. Одна. Без мужчины. Мне стало немного жаль её.
Через пару минут в дверь постучали. Передо мной предстал Валерий, а позади него — Надя. Они смущённо переглянулись, и Валера, кашлянув, выдохнул:
— Мам… поздравляю! Ты скоро станешь бабушкой.
У меня подкосились ноги. Это Надя? Моя соседка и подруга? Та самая, которой я советовала не откладывать, родить, найти донора… А донором стал мой сын.
Как же я её подтолкнула… И как теперь пережить разницу в возрасте — ей 36, ему 24. Но ведь я искренне желала ей счастья. Но не с моим сыном!
Теперь я сижу в тишине и думаю: как быть? С одной стороны — внучка или внук. Радость. С другой — шок и чувство утраты. Но сердце… оно ведь тоже хочет тепла. Может, они нашли своё счастье в этом странном союзе?
Видимо, мне придётся учиться прощать. Принимать. И напоминать себе, что жизнь не всегда следует сценарию. Но если в ней появился ребёнок — значит, она продолжается.
