В столовой гимназии №17 в Ростове-на-Дону стоял привычный шум: звон ложек, смех учеников, шепот сплетен. За окном кружил декабрьский снег, а внутри пахло борщом и свежей выпечкой. Большинство ребят толпились за столами, делясь новостями и перекусывая.
Но бывший учитель математики, Петр Семёнович Ковалёв, заметил не это. Его внимание привлек мальчик у автомата с булочками — одинокий, дрожащий в поношенной куртке, пересчитывающий мелочь. Что-то в его сгорбленной спине, в потухшем взгляде, цепляло старика за душу.
— Подойди-ка, дружок, — окликнул его Ковалёв, отодвигая стул.
Мальчик вздрогнул, медленно обернулся. Глаза — темные, настороженные — мельком встретились с учительскими, затем снова уставились в пол.
— У меня тут лишний компот, — добавил Петр Семёнович с доброй улыбкой. — Присаживайся, согрейся.
Паренек колебался. Голод и гордость боролись на его лице. Но голод победил. Он кивнул и сел напротив.
Ковалёв заказал еще порцию гречневой каши с гуляшом, бутерброд и чашку какао. Без лишних слов поставил поднос перед мальчиком. Тот пробормотал «спасибо» и набросился на еду, словно не ел горячего неделю.
— Как звать-то? — спросил учитель, потягивая чай.
— Ваня, — ответил мальчик меж двух кусков хлеба.
— Очень приятно, Ваня. Я — Ковалёв, Петр Семёнович. Раньше здесь математику преподавал, теперь на пенсии, но иногда помогаю отстающим.
Ваня кивнул. — Я тут не учусь.
— Ага?
— Проходил мимо. Хотел погреться.
Тяжелая правда повисла в воздухе. Ковалёв не стал лезть с расспросами. Просто улыбнулся. — Заходи, если проголодаешься.
Поговорили о пустяках — чтобы растопить лед. Когда трапеза закончилась, Ваня встал.
— Спасибо, Петр Семёнович, — сказал он тихо. — Я этого не забуду.
Учитель улыбнулся. — Береги себя, сынок.
И мальчик растворился в школьном коридоре.
*****
СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
За окном хрущевки на улице Гагарина выл февральский ветер. Петр Семёнович сидел у окна, кутаясь в потертый свитер, с пледом на коленях. Батареи остыли три дня назад, а вызывать мастера было не на что. Руки, когда-то выводившие мелом формулы, теперь дрожали от холода и возраста.
Жизнь текла тихо. Родных рядом не было — только скромная пенсия да редкие визиты бывших учеников.
Дни тянулись медленно, ночи — еще дольше.
В тот день, когда он потягивал остывший чай, раздался стук. Мало кто к нему заглядывал.
Ковалёв медленно побрел к двери, шаркая тапками по потрескавшемуся линолеуму. Открыв, он замер от неожиданности.
На пороге стоял высокий молодой человек в добротном пальто. Волосы аккуратно зачесаны, в руках — огромная корзина с подарками.
— Петр Семёнович? — голос у парня слегка дрожал.
— Да? — учитель прищурился. — Мы знакомы?
Молодой человек улыбнулся. — Вряд ли вы меня помните. Я не учился в вашей гимназии, но семь лет назад вы накормили замерзшего пацана в столовой.
Глаза Ковалёва расширились.
— Ваня?
Тот кивнул.
— Батюшки… — Петр Семёнович отступил. — Проходи, садись!
Ване хватило шага, чтобы понять: в квартире холодно, как на улице. — У вас отопление не работает?
— Да вот, собирался позвонить, да все руки не доходят… — отмахнулся старик.
Ваня поставил корзину на стол и тут же достал телефон. — Не беспокойтесь. У меня знакомый мастер, приедет в течение часа.
Ковалёв хотел возразить, но молодой человек мягко, но твердо прервал его:
— Вы тогда сказали мне беречь себя. Теперь моя очередь позаботиться о вас.
В корзине оказались продукты, теплые носки, варежки, новое электрическое одеяло и открытка.
Руки Петра Семёновича дрожали, когда он развернул ее.
*«Спасибо, что увидели меня, когда все остальные прошли мимо. Ваша доброта изменила мою жизнь. И сегодня я хочу вернуть этот долг — не разом, а навсегда».*
Слезы навернулись на глаза старика.
— Я никогда не забыл тот обед, — тихо сказал Ваня. — Тогда я был бездомным, голодным и напуганным. Но вы отнеслись ко мне как к человеку. Это дало мне силы.
Ковалёв сглотнул ком в горле. — Чем ты теперь занимаешься?
— Вскоре после нашей встречи я попал в приют для подростков, — объяснил Ваня. — Окончил школу, поступил в юридический. Сейчас работаю в прокуратуре.
— Вот это да… — прошептал учитель.
— Я долго вас искал. В гимназии подсказали, где вы живете.
Они просидели весь вечер, вспоминая, смеясь, как старые друзья. Когда приехал сантехник, Ваня тут же оплатил ремонт. Затем договорился о регулярных поставках продуктов и уборке.
— Считайте это инвестицией, — подми— сказал Ваня с улыбкой, — ведь вы поверили в меня, когда я сам в себя не верил.
