Тоска
Артём сидел, уставившись в телефон. Он тянул слишком долго. Наконец, глубоко вдохнув, нажал кнопку вызова. Один гудок, второй… «Нет, не могу», — ругая себя за малодушие, он уже хотел бросить трубку, как вдруг услышал знакомый голос Славика:
— Алё, старый хрыч! Где пропадаешь?
— Да так, дел по горло…
— Всё в порядке? Помочь чем? — тут же отозвался друг.
— Нормально. У вас как?
— Да ничего. Только вот Алёнка с ума сходит. Влюбилась, представляешь? То ревёт, как сирена, то пляшет, как цыганка. То дома не вытащишь, то до полуночи шляется. И главное — молчит, как рыба. А ты так и не женился?
Артём сглотнул, будто перед прыжком с вышки в ледяную воду. Вот он — скользкий момент.
— Нет, но собираюсь, — прохрипел он.
— Да ну? Неужто нашлась та, что сломила твой дух холостяка? Пора, дружище, давно пора. Свадьбу не пропустим — обижусь, если зажилишь.
— Обязательно. Без вас никуда.
— К нам не заглянешь?
Артём ждал этого вопроса. Теперь отступать некуда.
— Да я, в общем, уже здесь. Приехал.
— Как? Так чего же молчишь, чёрт возьми? В гостинице остановился? Танька взбесится. Когда к нам?
— Эй, помедленнее, — засмеялся Артём. — Как-нибудь зайду.
Он вернулся полгода назад. Но другу не обязательно это знать. Квартиру покупал, мебель собирал, работу искал, да ещё отец болел. А главное — из-за Алёнки не объявлялся раньше срока.
— Никаких «как-нибудь»! Слышишь? Знаю я тебя. Давай сейчас же к нам, — загорелся Славик.
— Сегодня поздно. Завтра, — пообещал Артём.
— Смотри, ждём. Пойду Таньку обрадую.
Вот так, первый шаг сделан. Эх, знал бы друг, какую свинью он им с Танькой подложил, не ликовал бы так. Алёнка могла бы гордиться им. А он ведёт себя, как трусливый школяр, боящийся встречи с родителями невесты. «А Алёнка молодец, не проговорилась. С ума сойти, я её пеленал, когда она ещё сопливой была, а теперь сам на ней женюсь».
Но всему своё время…
***
Они дружили с первого курса — Славик, Артём и Танька. Оба влюбились в эту чертовку — умную, красивую, с характером. За ней многие бегали, но никто не мог тягаться со Славиком и Артёмом. Из-за неё они и поссорились — никто не хотел уступать. Если Танька и догадывалась о буре в их сердцах, то делала вид, что не замечает, держала дистанцию и, надо отдать ей должное, не играла на чувствах.
Парни зверели, дело даже до драки дошло. Потом договорились: если Танька выберет кого-то одного или вовсе постороннего, не мешать. Но каждый всё равно тянул одеяло на себя. А она оставалась холодна, как лёд. Пришлось ждать.
В конце третьего курса Танька неожиданно начала клеить Артёма. Он надувался, как индюк. Славик же сходил с ума от ревности, но уговор есть уговор. Совсем отстранился — даже в институт перестал ходить, лишь бы не видеть их вместе.
Артём купил бутылку «Белого орла» и пришёл к другу. Вечер пили, говорили. К утру Артём понял: он не любит Таньку так, как Славик. Тот действительно без неё жить не мог.
Проблему решил просто — сделал вид, что увлёкся другой. Танька, конечно, взбеленилась: скандалила, рыдала, кричала о предательстве. Как и рассчитывал Артём, утешение она нашла у Славика.
А тот любил её так самозабвенно, что вскоре Танька ответила ему взаимностью. Артём ревновал, чувства не исчезли сразу, но он понимал: со Славиком она будет счастливее. Никогда не жалел о своём поступке. Ни Славик, ни Танька так и не узнали, какую роль он сыграл в их судьбе.
Свадьбу сыграли сразу после дипломов. Артём был шафером. Через девять месяцев Танька родила дочь. Друзья вместе приехали в роддом. Оба с цветами, сияющие. Акушерка даже замялась — кому вручать свёрток с розовой лентой.
Славик вышел вперёд, взял дочь, но тут же передал её Артёму.
— Держи, я боюсь уронить, — прошептал он.
Артём заглянул в конверт и увидел там крохотное чудо — розовые губки бантиком, носик пуговкой, бархатные щёчки. Сердце сжалось так, что на глаза навернулись слёзы. «Она могла быть моей», — мелькнуло у него в голове.
Через несколько дней Артём внезапно уехал — сначала в Тверь, потом на Дальний Восток. Приезжая в отпуск, навещал друзей. Алёнка росла вылитой матерью. Из тощей девчонки с косичками превратилась в стройную красавицу. Он по-доброму завидовал их счастью. А сам так и не встретил ту, что покорила бы его сердце. Женщины были, но до свадьбы не доходило.
***
К Алёнке он всегда относился по-особенному. Может, из-за того момента в роддоме, когда сердце дрогнуло. Приехав в этот раз, он поразился, как она повзрослела, как стала похожа на Таньку, в которую был влюблён когда-то. Она не бросалась к нему, как раньше, не целовала в щёку. Её смущение он списал на взросление.
Отпуск пролетел мгновенно. Родители старели, болели, и Артём всерьёз задумался о возвращении. Простились дома — он уезжал на первой электричке в Питер, а оттуда — самолётом во Владивосток.
В вагоне было пусто. Артём устроился у окна, прикрыл глаза. Поезд тронулся. Кто-то сел напротив. Почувствовав взгляд, он открыл глаза и обомлел: перед ним сидела Алёнка. Сон как рукой сняло.
— Ты что здесь делаешь?
— Провожаю. Вы меня не воспринимаете серьёзно, но я должна сказать… Я люблю вас.
— Я тебя тоже люблю. Как дочь своих друзей, — ответил он сухо. — Родители не знают, где ты. На следующей остановке выходи и возвращайся домой.
— Я знала, что вы так ответите, — без тениОн смотрел ей вслед, зная, что этот поцелуй, словно уголь, уже разгорается в его сердце, и потушить его теперь невозможно.
