**Дневник.**
Сегодня был тяжелый день. Кажется, моя свекровь, Людмила Ивановна, решила перевернуть мою жизнь с ног на голову. Она объявила, что хочет переехать к нам, а свою квартиру собирается отдать своей дочери.
Меня зовут Светлана, мне тридцать шесть. Я замужем за Дмитрием, и мы вместе уже почти десять лет. У нас растет дочь Алиса — ей скоро шесть. Мы с Димой оба работаем, стараемся изо всех сил, чтобы обеспечить семью и никого не обременять. Но, похоже, мое терпение скоро лопнет.
С самого начала наш брак не был усыпан розами. Никто нам не помог — ни копейки. Первые годы мы ютились в съемной однушке, отдавая половину зарплаты за аренду. Работали без выходных, откладывали каждую копейку, чтобы скопить на первый взнос по ипотеке. Отпуск? Да о чем вы. Даже новую кофту себе не покупали — только самое необходимое.
Через три года мы наконец купили двушку в центре. Да, в кредит. Да, выплачивать еще долго. Но это была НАША квартира. Мы гордились собой. Еще несколько лет — и долг будет погашен. А главное — мы жили одни. Никто не лез с советами, не указывал, как убирать, чем кормить ребенка или куда складывать вещи.
А вчера всё изменилось.
Я пришла с работы уставшая, но радостная — дома меня ждали Дима и Алиска. Но на кухне сидела еще и свекровь. В глазах у нее поблескивало — видимо, пришла с «хорошими» новостями.
— Света, я решила переехать к вам, — заявила она. — А свою квартиру отдам Оле.
У меня потемнело в глазах.
Оля — младшая сестра Димы. Двое детей, ни одного брака, вечные долги и сплошные проблемы. Людмила Ивановна всю жизнь ее баловала. Все — Оле, все — ради нее. А Дима? Дима всегда был вторым. И теперь, оказывается, наша жизнь тоже должна крутиться вокруг нее.
Я попыталась сохранить самообладание.
— Людмила Ивановна, у нас двушка. Нам и втроем тесно. Где вы тут разместитесь?
— Да что ты заладила! — защебетала она. — Я только вечером буду, посплю — и утром уйду. Помогу с Алиской, приберусь — тебе же легче! Не бросать же Олю с детьми на улицу — у нее же ничего нет!
А у нас, значит, все есть? Мы десять лет пахали, не спали ночами, чтобы наша дочь жила в тепле и уюте. Чтобы у нас был свой угол.
Я не из тех, кто молча смиряется.
— Извините, но я против. Я не хочу, чтобы в наш дом влезали без спроса. Я здесь хозяйка.
Тут она переменилась. Исчезло «помогу», появились упреки: «Эгоистка!», «Старуху бросаешь!». Оля, видите ли, в беде, а я думаю о своем комфорте.
А Дима… Молчал. Как будто это не его мать хочет разрушить наш покой, а просто сосед зашел поздороваться. Я смотрела на него и не узнавала. Он застрял между женой, с которой строит жизнь, и матерью, для которой он все равно останется маленьким мальчиком.
Позже я попыталась поговорить. Но он только вздохнул: «Не знаю, что делать… Не хочу ссориться ни с тобой, ни с мамой». А мне разве легко? Мне сказали прямо: твои чувства — на последнем месте.
Но я знаю одно: рано или поздно Диме придется выбрать. Я устала жить так, будто меня никто не спрашивает. Я имею право на дом, где мне спокойно. Где моя дочь не будет слышать, как бабушка решает, кто в семье главный.
Не знаю, чем это закончится. Но одно ясно — я не отдам свой дом. Не позволю разрушить то, что мы с Димой строили годами. Даже если ради этого мне придется бороться… даже с его матерью.
