В тихом городке Уфа, среди старых хрущёвок, судьба Натальи перевернулась двадцать лет назад. Её муж, Игорь, погиб в аварии всего через месяц после рождения их дочери, Алисы. Это было как удар под дых. Наталья, прижимая к груди крошечную дочь, едва держалась на ногах от горя.
В надежде на помощь она переехала к свекрови, Галине Петровне, но однажды ночью та ворвалась в комнату. Шаги громко раздавались в тишине, а лицо её было ледяным.
— Хватит! — прошипела Галина, швырнув чемодан. — Убирайся. Это не ребёнок Игоря.
Наталья онемела, сердце сжалось в груди.
— Это его дочь! — выдохнула она, но голос дрогнул.
— Ты обманула моего сына. Вон из моего дома!
Ошеломлённая, Наталья собрала вещи, схватила Алису и вышла в морозную ночь. Они ночевали на скамейках, где плач малышки резал душу. Холод пробирал до костей, а слёзы застывали на щеках. Спасла их подруга, Светлана, нашедшая их утром у кафе.
— Наташка? Боже, что случилось? — вскрикнула Света, уводя их в тепло.
Света стала их ангелом-хранителем. Она приютила их, помогла найти работу, и скоро Наталья с дочкой переехали в маленькую квартиру. Дом был скромный, но свой. Годы шли, а Галина Петровна будто забыла о них. При встрече отворачивалась, словно их не существовало.
Прошло двадцать лет. Алиса выросла: училась на врача, будущее было ярким. В день её двадцатилетия Наталья, Света и парень Алисы, Денис, сидели за столом, полным смеха. Домашний торт, свечи, улыбки — всё было прекрасно, пока не раздался стук.
Наталья открыла дверь и застыла. На пороге стояла Галина Петровна с розами и тортом. Улыбка её была фальшивой.
— Наташенька, сколько лет… Можно войти? — голос дрожал от наигранной нежности.
Не дожидаясь ответа, она шагнула в комнату. Увидев Алису, её глаза засияли фальшивым блеском.
— Какая красавица! Вылитая бабушка! — воскликнула она.
Алиса нахмурилась, глядя на мать.
— Мам, кто это?
Галина театрально прижала ладонь к груди.
— Твоя мама не сказала? Я твоя бабушка! Думала о тебе каждый день!
Света уронила ложку с грохотом.
— Ты серьёзно? — голос её дрожал от гнева.
Галина сделала вид, что не слышит.
— Я пришла всё наладить, — заявила она, будто слова могли стереть годы.
Наталья не сдержалась.
— Наладить? — голос её сорвался. — Ты назвала Алису чужой, выгнала нас на улицу! А теперь притворяешься любящей?
— Наталья, не преувеличивай, — отмахнулась Галина. — Всё это в прошлом.
Алиса встала, лицо её было холодным.
— Мне надо подумать, — сказала она и ушла на кухню. Наталья последовала за ней, сердце колотилось.
— Лисичка, не верь ей, — прошептала она.
— Почему ты молчала? — спросила дочь, скрестив руки.
— Потому что она не заслужила тебя. Она сказала, что ты не дочь Игоря.
Алиса стиснула зубы.
— Правда?
Наталья кивнула, слёзы катились по щекам.
— Ей важна только она сама.
Алиса глубоко вдохнула.
— Я разберусь.
Они вернулись в комнату. Алиса посмотрела на Галину, взгляд её стал острым.
— Почему ты пришла только сейчас?
Галина замялась, маска сползла.
— Ну, родная… мне нужна помощь. Здоровье слабое, а семья должна держаться вместе.
Тишина повисла в воздухе. Света ахнула, Денис пробормотал:
— Да ну…
— Ты хочешь, чтобы мы за тобой ухаживали? — холодно спросила Алиса.
— Немного поддержки, — Галина сделала жалобное лицо. — Это справедливо.
Наталья не выдержала.
— Справедливо? — крикнула она. — Ты выгнала нас, назвала меня обманщицей, а теперь просишь помощи?
Галина сузила глаза.
— Я же извинилась, — бросила она, хотя ничего подобного не было.
Алиса заговорила твёрдо:
— Моя мама отдала мне всё. Ты делала вид, что нас нет. Ты не моя бабушка. Ты просто хочешь, чтобы тебе простили.
Лицо Галины окаменело.
— Ты пожалеешь, — прошипела она.
Алиса не дрогнула.
— Нет. До свидания.
Дверь захлопнулась. Алиса обняла Наталью.
— Прости, что тебе пришлось через это пройти, — шепнула она.
— Ты не должна была меня защищать, — ответила Наталья, слёзы текли.
— Должна, — твёрдо сказала Алиса. — Ты всегда была моей семьёй.
Света нарушила тишину.
— Ну что, будем торт резать?
Все рассмеялись. Впервые за двадцать лет Наталья почувствовала покой. Пустые слова Галины ничего не значили. Они с Алисой построили что-то настоящее. Они не просто выстояли — они жили.
