Вчера свёкр созвал всю семью, чтобы объявить, кому что достанется.
Могу понять, если кто-то осудит меня. Но мне искренне жаль моего мужа. Вчера его отец — Геннадий Иванович — собрал всех за общим столом. Пришли дети, внуки, невестки. Думали, просто за чаем поболтаем. Однако нет. Он решил заранее сообщить… кто что унаследует после его смерти. Да, именно так. Раздел имущества при жизни, чтобы, как он выразился, «потом не было драк». Но после этого разговора гармонии в семье, кажется, не видать.
Когда Геннадий Иванович заявил: «Квартира в центре Москвы отходит младшему — Валерке», — у моего мужа, Виктора, дрогнули руки. А затем он добавил: «Старшему, Виктору, достаётся дача в Подмосковье. Лиза (это я) получит бабушкины сервизы и драгоценности. Остальным — кто акции Газпрома, кто холодильник, кто дедовские часы». Все, сидевшие за столом, переглянулись. Мягко говоря — были в шоке. А мне аж сердце сжалось от несправедливости.
Когда гости стали расходиться, Виктор, несмотря на обиду, подошёл к отцу. Спросил без претензий, но твёрдо:
— Пап, почему так? Ты вправе решать, конечно. Но мог же разделить иначе. Объясни — в чём дело?
И вот что услышал. Оказывается, в молодости родители вкладывались именно в Виктора. Мечтали, что он станет дипломатом, уедет за рубеж. Гордились, устроили ему шикарную свадьбу. Да и с внуком помогали, когда мы были молоды. В общем, по его словам, старший сын уже получил свою долю заботы и помощи.
А вот Валерку вечно упускали. То работа, то старший с трудностями… Вот и вырос он неуверенным. Учёбу забросил, карьеры не сделал, женился на первой встречной. Сейчас живёт с женой и ребёнком в квартире её родителей. Сам сидит с малышом, а она тащит на себе всю семью. На свою жилплощадь надежды нет, об ипотеке и не мечтают. Геннадий Иванович сказал: «Он слабый, потому что мы его недолюбили. Хоть квартиру пусть имеет».
Но вот в чём вопрос — мы с Виктором не сидели на шее у родителей. Взяли кредит, купили жильё, работаем без устали. Старались сами. Почему же теперь нас обделяют «по заслугам»?
Понимаю, это личное решение человека. Но обидно до слёз. Не за себя — за мужа. Он молчит, не жалуется, но вижу — ему больно. Не знаю, как теперь общаться с Геннадием Ивановичем. После такого «раздела» даже смотреть на него не хочется. Ведь когда родителей не станет, останется только память. А она бывает тёплой… а бывает и горькой.
