Меня зовут Алевтина, мне тридцать четыре года, и недавно я пережила самый тяжёлый разрыв в жизни — развод с мужем. Его звали Дмитрий. Мы прожили в браке чуть больше трёх лет, и это были далеко не безоблачные годы. Виновницей наших ссор, обид и окончательного краха была не Дмитрий. А его мать, Нина Степановна.
С первой встречи она меня ненавидела. Ещё до свадьбы она шептала Дмитрию, что я ему не ровня, что я «из бедной семьи», «слишком гордая» и «погубишь себя с такой». Её коронная фраза звучала так:
— Жениться надо по уму, а не по сердцу, а то сгинешь в нищете как последний дурак.
После свадьбы я пыталась найти с ней общий язык. Дарила подарки, звала на чай, ухаживала, когда она болела. Бесполезно. Она вставляла шпильки при каждой возможности. Нашептывала Дмитрию, что я не умею варить борщ, что наши дети будут больными, потому что в моём роду «бабка с причудами была», и даже уверяла, что видела, как я «подмигиваю» соседу-дачнику.
Она методично травила мне жизнь. Врывалась в наши разговоры, появлялась без предупреждения, устраивала сцены. Уверяла Дмитрия, что я ему изменяю, а однажды привела в наш дом девушку, которую мечтала выдать за него замуж. Устроила романтический ужин в нашей же квартире, пока я задерживалась на работе! Сама накрыла стол, сама приготовила…
Дмитрий поначалу отмахивался.
— Мать у меня чудаковатая, не обращай внимания, — говорил он.
Но с каждым месяцем он становился тише, реже заступался за меня, всё больше молчал, когда я плакала.
А потом я сломалась. Просыпалась среди ночи от паники, сердце колотилось как бешеное, я похудела и осознала: я не живу, а мучаюсь. Не могла смотреть, как мать моего мужа методично убивает наш брак, а он просто позволяет. Я собрала вещи и ушла. Без криков. Без сцен. Просто хлопнула дверью.
Дмитрий даже не попытался остановить. Через неделю он вернулся к маме. Она победила.
Прошло два месяца. В одно хмурое утро в дверь позвонили. Нина Степановна. Заплаканная, дрожащими руками протягивала коробку конфет — «к чайку».
— Алевтина, — почти шёпотом, — вернись к Диме… Он совсем пропадает. Работу бросил, водку пьёт, говорит, что жить не хочет…
Сначала я не поверила ушам. А потом рассмеялась.
— Вы же этого хотели, правда? Чтобы мы разошлись. Чтобы я исчезла. Теперь наслаждайтесь. Он весь ваш. Вы так старались.
Я захлопнула дверь. Не из мести. От боли.
Теперь она пишет мне почти каждый день. Умоляет. Говорит, что не знала, как я хорошо справлялась, какая я хозяйка, какая заботливая… Читаю её сообщения и не понимаю. Та самая женщина, что три года ломала меня по кусочкам, теперь плачет?
Я не вернусь к Дмитрию. Не смогу снова войти в тот ад. Даже если он изменится — я уже не та Алевтина. Я больше не жду чужой любви. Не ищу одобрения. Хочу только покоя. Тишины. Простого счастья без чужих слёз и пустых взглядов.
Пусть Нина Степановна радуется своей победе. Она её получила. Только вот результат… не тот, на который рассчитывала. Пусть думает. Если ещё способна.
