Лена стояла у окна, наблюдая, как дождь стучит по стеклу. За спиной слышались шаркающие шаги мужа, который нервно расхаживал по комнате с телефоном у уха. Уже третий час он что-то шептал в трубку, но разобрать слова было невозможно.
— Витя, что случилось? — не выдержала она, оборачиваясь. — Ты весь день как на иголках.
Виктор замер посреди комнаты, виновато опустив глаза. В руке он сжимал телефон, экран которого то и дело вспыхивал новыми сообщениями.
— Лен… мне нужно тебе кое-что сказать, — начал он неуверенно. — Только не кипятись сразу, ладно?
Сердце Лены сжалось. За восемнадцать лет брака она научилась различать каждую нотку в его голосе. Так он говорил только перед серьёзными разговорами.
— Выкладывай, — она опустилась на край дивана, стиснув руки.
— Мама возвращается.
— Как это? — Лена нахмурилась. — Откуда?
— Из Сочи. От Татьяны. Они разругались, и теперь она хочет вернуться. К нам.
По спине Лены пробежал холодок. Галина Степановна, её свекровь, полгода назад перебралась к младшей дочери после очередного скандала. Тогда Лена вздохнула с облегчением — наконец-то в её доме не будет вечного судьи, оценивающего каждый её шаг.
— Витя, нет, — твёрдо сказала она. — Мы же договорились. Ты помнишь, что было в прошлый раз?
— Лена, она же моя мать, — Виктор присел рядом, сжимая её ладонь. — Ей некуда больше идти.
— У неё же своя квартира!
— Она её сдала, когда уезжала. Договор до Нового года.
Лена закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вспомнились те бесконечные месяцы, когда свекровь жила с ними. Её вечные придирки к уборке, готовке, воспитанию детей. Как будто Лена не хозяйка в собственном доме, а неумелая ученица.
— А что случилось с Таней? — спросила она, открыв глаза.
— Не знаю точно. Мама сказала, что больше не может там находиться. Не сошлась с зятем.
— И сколько она собирается у нас жить?
— До конца года. Пока не освободится её квартира.
Лена вскочила и зашагала по комнате. Четыре месяца. Четыре месяца под одной крышей с женщиной, которая с первого дня считала её недостойной своего сына.
— Витя, я не смогу, — она остановилась перед ним. — Я не переживу это снова.
— Лен, ну пожалуйста… — он потянулся к её рукам. — Она изменилась. Жизнь в чужом доме её многому научила.
— Твоя мать не изменится. Она всегда будет винить меня во всех бедах этой семьи.
Виктор молчал. Он знал, что жена права. Мать действительно никогда не принимала Лену, выискивая в ней недостатки даже там, где их не было.
— Когда она приезжает? — устало спросила Лена.
— Завтра утром.
— Завтра?! — Лена аж подпрыгнула. — Ты с ума сошёл? Почему не сказал раньше?
— Она только сегодня позвонила. Уже билет купила.
— Чудесно, — Лена покачала головой. — Значит, даже спрашивать не стала. Просто поставила перед фактом.
— Лен, ну что я мог сделать? Сказать матери ночевать на улице?
— Могла бы в гостиницу сходить. Или к подругам.
— Денег на гостиницу у неё нет. А подруги… — он вздохнул. — Ты же знаешь её характер.
Лена знала. Галина Степановна умудрилась поссориться со всеми соседями, со всеми подругами. Вечно всем недовольная, вечно всех поучающая.
За ужином они рассказали детям. Четырнадцатилетний Артём лишь пожал плечами — для него бабушка была просто бабушкой, которая то ругалась, то сувала ему деньги на мороженое. А вот одиннадцатилетняя Света нахмурилась.
— Она опять будет говорить, что я неправильно уроки делаю? — спросила девочка.
— Светик, бабушка просто заботится, — попытался смягчить отец.
— Тогда пусть заботится на расстоянии, — пробурчала дочь, и Лена едва сдержала улыбку.
Утром Лена встала раньше всех, накрыла стол. Хотела, чтобы свекровь сразу увидела — в доме порядок, хозяйка на высоте. Хотя понимала — Галина Степановна всё равно найдёт к чему придраться.
В половине одиннадцатого раздался звонок. Виктор бросился открывать, а Лена застыла на кухне, нервно протирая уже чистые тарелки.
— Витенька, родной! — раздался из прихожей голос свекрови. — Как же я соскучилась!
— Мам, проходи. Как дорога?
— Ужасно! В поезде жара, кондиционер сломался. Да ещё и сосед по купе пьяный, всю ночь орал.
Лена глубоко вдохнула и вышла в коридор. Галина Степановна стояла в окружении чемоданов. Их было столько, будто она переезжала навсегда.
— Здравствуйте, Галина Степановна, — вежливо кивнула Лена.
Свекровь повернулась к ней, окинув оценивающим взглядом.
— Здравствуй, — сухо бросила она. — Похудела. Болела?
— Нет, не болела.
— Странно. Лицо осунувшееся. Наверное, опять эти диеты. А потом удивляешься, что муж внимания не обращает.
Лена стиснула зубы. Началось.
— Мам, давай без этого, — вмешался Виктор. — Чай попьём, расскажешь, как дела.
— Дела, сынок, хуже некуда, — Галина Степановна прошла на кухню, критически оглядывая обстановку. — Твоя сестра совсем с катушек слетела. Живёт с этим… типом, который меня на порог не пускает.
— Как это не пускает? — удивился Виктор.
— А так. Говорит, что в доме хозяин он. И что я слишком много лезу в их жизнь.
Лена мысленно отметила: зять Тани оказался умным мужиком.
— Представляешь, — продолжала свекровь, усаживаясь за стол, — запретил мне внуков воспитывать! Говорит, что бабушка должна только баловать.
— Может, он прав? — осторожно предположил Виктор.
— Витя! — возмутилась мать. — Ты как такое можешь говорить? Я что, не имею права высказаться?
— Имеете, конечно, — вступила Лена. — Но у каждой семьи свои правила.
Галина Степановна повернулась к невестке, глаза холодные, как лёд.
— Вот поэтому я и не хотела сюда возвращаться. Знала, что здесь меня тоже никто не ждёт.
— Мама, ну
