Сегодня снова нахлынули старые воспоминания. Три года прошло, а боль не утихает. Тридцать лет, Москва — казалось бы, жизнь налаживается, сын подрастает. Но как забыть тот день, когда свекровь выставила нас на улицу? А теперь она ещё и обижается, что я не желаю с ней общаться.
Мы с Дмитрием встретились на первом курсе МГУ. Любовь — честная, без игр, сразу серьёзная. Потом неожиданная беременность, хотя я пила таблетки. Паника, страх, но об аборте и речи быть не могло. Дима не испугался, не убежал — сделал предложение, и мы расписались.
Жить было негде. Мои родители — под Калугой, а я с семнадцати жила в общежитии. У Дмитрия же была квартира в Люблино, доставшаяся от матери — Татьяны Сергеевны. После второго замужества она переехала в Ярославль, а сыну оставила двушку. После свадьбы «великодушно» разрешила нам там пожить.
Сначала всё шло хорошо. Учёба, подработки, ожидание малыша. Я следила за порядком, экономила каждую копейку. Но всё изменилось, когда Татьяна Сергеевна стала навещать нас с «проверками». Открывала шкафы, водила пальцем по подоконнику, искала пыль. Я, беременная, носилась с тряпкой, но ей всё было не так.
«Полотенце висит криво!», «Крошки на полу — что за бардак!», «Хозяйка из тебя никакая!» — её любимые фразы.
После рождения сына Артёма стало ещё хуже. Я едва спала, но свекровь требовала стерильной чистоты. Мыла квартиру до блеска, но её это не впечатляло. Однажды она поставила ультиматум:
— Через неделю приеду. Если найдёшь хоть пылинку — на выход!
Умоляла Дмитрия вмешаться. Он попробовал, но Татьяна Сергеевна не сдалась. Когда она приехала и увидела на балконе свои старые коробки, которые я не трогала — начался ад.
— Собирай вещи и вали к своим! А Дима пусть решает, с тобой ему жить или здесь!
Но он не предал. Уехал с нами в Калугу. Поселились у моих родителей. Каждое утро — в шесть, на пары, потом на подработку, ночью возвращался. Я пыталась работать удалённо — денег почти не было. Жили на макароны с яйцами. Выжили только благодаря поддержке родителей и нашей любви.
Потом потихоньку встали на ноги. Закончили институт, нашли работу, сняли жильё. Артём подрос, мы стали крепкой семьёй. Но обида осталась.
Татьяна Сергеевна всё это время живёт одна. Квартира в Люблино пустует. Звонит Диме, спрашивает про внука, хочет фотки. Он общается. Не держит зла. А я — не могу. Для меня это предательство. Она сломала нас в самый трудный момент. Вышвырнула, когда мы были беззащитны.
— Это моя квартира! Я имела право! — оправдывается она.
Возможно. Но где было её сердце, когда мы стояли на вокзале с грудным ребёнком и чемоданами?
Я не злопамятна. Но и прощать — не обязана. И в её жизнь возвращаться не намерена.
