**Светлана-Ручеек**
У меня сегодня на работе старший инженер предприятия, в котором я секретарь, получил важное сообщение о встрече. В этом городе, где трудолюбие и торжествуют, каждый день сотни рабочих выходят на смену. Каждый из них живёт своей жизнью, но все они едины в стремлении сделать наше производство лучше.
Одна из сотрудниц, Светлана, буквально притягивает к себе внимание. Коллектив прозвал её Светлана-Ручеек. Ей уже за пятьдесят, но никто не решается называть её по-другому, хоть и формально, хоть в шутку.
Она всё время куда-то бежит, её торопливые шаги громко звенят по плитке коридоров. В цеху, где шуми фабрика и ревет станок, её голос звучит громче, чем таранбаний из-за соседнего котла. Светлана бегает по переходам, как муха, всё проверяет, всё напоминает — и никого не боится. За день она проходит километры, как будто кардио у неё основная работа.
Для Светланы нет границ в борьбе за процветание рабочего коллектива. Она на каждом собрании в профкоме, решает споры, что-то устраивает и даже в отдел кадров влезает, если там мешают молодежь брать. Её любимая фраза: «Нам это не в пример — ешь блины с яйцом!» В её исполнении это не пустая душеобразая, а находка для побуждения к работе.
Однако Светлана не всем нравится. Её прямота, которая смущает, и внешний вид в духе «я как есть, без прикрас» — это её особенность. Она не красится, как большинство дам, да и одевается… ну как сказать… с характером. Но её маникюр подолгу не знал, что значит скрыться под слоем лака.
Меня как новичка в секретарше Светлана никогда непосредственно не трогала. Однако в промышленной среде, где слухи быстрее, чем винтователь лампочки меняет, я о ней знала. Однажды ко мне пришёл новый главный инженер, Михаил Павлов. Мне, подмахивающей секретарша, он казался каким-то старичком, а ему, наверное, я — юная акушерка.
Михаил Павлов ездил домой со снедью, которую приносил в термосах, а я грызла булку с редисом. С ним я быстро нашла общий язык, особенно когда он начал мне рассказывать про свою жену Людмилу, которую он называет просто Лудой.
Трём его сыновьям: Денису, Илье и Никите — по тридцать плюс. У Луды, как и у Михаила Павлова, большая семья: её родители, гонимые делом, родили шесть детишек. Луда — старшая из них и взяла на себя заботу о младших, когда отец ушёл в немыслимое.
Интересно, но у Михаила Павлова была одна фатальная тема: он потерял дочь, до того как они родили сынов, в младенчестве. Он любил вспоминать, как она улыбалась, и как Луда его простила, когда он признался в измене с молодой секретаршей.
Эта любовница, как оказалось, родила дочку, но бросила Михаила Павлова в родильном. Он, после долгих раздумий, взял ребёнка. И Луда, вместо ревности, сказала: «Если Господь Бог подарил нам ребёнка, значит, он нужен! Назовём её Дарьей, от слова «дар»».
Года прошли, и Дарина стала второй дочерью в их семье. Она поддерживает маму по дому, а Луда, как всегда, на высоте. Как я поняла, Луда — человек силы. Её честность и доброта даже мне, молодой секретарше, нравились, хотя я слышала о ней только из разговоров Михаила Павлова.
Однажды в офис пришла женщина, и я, думая, что к кому-то из сотрудников, обернулась. А она метко кинула: «Я — Светлана, жена Михаила Павлова». Я даже не ожидала, что Светлана-Ручеек — его супруга!
Но Михаил Павлов объяснил мне: «Это Луда. С ней ты познакомишься, и она тебе нравиться. Мы хотим, чтобы вы познакомились с нашим сыном Васей — он одинок и ищет любовь, как мы с Лудой».
Я согласилась, ведь для чего ещё вести документооборот, если можно стать частью большой семьи, как в крепких стенках родительского дома.
С тех пор мы — родственники. И даже Светлана-Ручеек, с её неистовой душой, довольна.
Моя заботливая свекровь.
