Свобода дороже денег
В июне я подала на развод. Муж ушёл, хлопнув дверью, к той, что «моложе и сексуальнее». Подробности уже не имеют значения. Артём, мой бывший, до свадьбы казался идеалом: букеты, комплименты, романтические вечера. Но после росписи пробная версия «идеального мужа» закончилась, а полная оказалась с ограниченными возможностями. Ничего криминального, но одна заноза отравляла мне жизнь. Он начал считать каждую копейку. И делал это с каким-то болезненным упоением.
Зарплата у него была чуть выше моей — тысяч на двадцать. Это автоматически делало его «добытчиком», а меня — домработницей. Но траты он учитывал по собственной логике. Покупки «для семьи» считались его великодушием. «Для семьи» — это машина в кредит, по 30 тысяч в месяц, на которой он раз в неделю отвозил меня в супермаркет. «Для семьи» — обои, кастрюли, замена сантехники. «Для меня» — куртки, конструкторы, плата за детский сад и лечение сына. «Для меня» — коммуналка, ведь я её оплачивала. А раз я платила, значит, это мои личные расходы. В его глазах и глазах его родни я была «денежной пропастью», поглощавшей все доходы. Зарабатываю меньше, а трачу всё, что он приносит. Каждый месяц он ехидно спрашивал: «Ну что, сколько у тебя осталось?» Денег, разумеется, не оставалось.
В последний год его коронной фразой стало: «Надо тебя поставить на счётчик, слишком много тратишь». И он ставил. Сначала договорились оставлять себе по 15 тысяч, остальное — в общий бюджет. Потом он решил забирать разницу в зарплатах, оставляя себе 35 тысяч, а мне — те же 15. Через месяц урезал свой вклад ещё на 15, заявив: «Твоя тушь за 800 рублей — это каприз, а я гелем для душа пользуюсь». В итоге на жильё, еду, кредит и ребёнка мне выделялось 70 тысяч: 30 давал он, 40 — я. Но этого вечно не хватало. Я перестала откладывать свои 15, вливая всю зарплату — 55 тысяч — в семейные нужды. Жила на редкие премии и копеечные приработки, терпя его нравоучения о том, как он меня «содержит» и как ещё урежет мои «запросы». Алчная, дескать.
Почему не ушла раньше? Была дура. Верила ему, его матери, своей бабушке. Думала, он прав: я транжира, а он — благодетель. Ходила в потрёпанных вещах, экономила на всём, глушила боль таблетками, откладывая визит к стоматологу — бесплатная очередь на полгода вперёд, а на частного нет денег. Зато Артём ежемесячно тратил 50 тысяч на свои «хотелки»: последний айфон, кроссовки, тюнинг для машины. И гордо рассказывал, как «эффективно распределяет финансы».
И вот — развод. Мой «добытчик» улетел к той, что не штопает носки, красит ногти, качает пресс, а не придумывает, как накормить семью на тысячу рублей в неделю. Я рыдала по ночам. Как я одна справлюсь с сыном? Экономила ещё жёстче, с ужасом думая о будущем.
Но пришла зарплата. И — о чудо! — на карте остались деньги. Много. Раньше к этому моменту я уже открывала кредитку. Потом пришёл аванс, и денег стало ещё больше. Я села, вытерла слёзы, взяла тетрадь и начала считать. Доходы, расходы — всё по пунктам. Да, его 30 тысяч «испарились». Но исчез и кредит за машину — те же 30. На еду уходит вдвое меньше. Никто не ворчит, что курица — это не мясо, не требует шашлыка, борща «погуще», элитной колбасы. Никто не морщится от сыра за 300 рублей, требуя «хороший» за 800. Не надо покупать пиво, конфеты не исчезают за день. И никто не бросает: «Твои котлеты — отстой, закажи суши».
Я ВЫЛЕЧИЛА ЗУБЫ! Наконец-то! Выбросила рваньё, стыдясь которой не заходила за сыном в садик, купила скромную, но новую одежду. Сходила к парикмахеру впервые за пять лет. После развода Артём начал платить алименты — 10 тысяч, их хватает на сад и футбол. Перед Новым годом он «смилостивился», скинув 7 тысяч сверху, написав: «Купи ребёнку фрукты и нормальный подарок, на себя не трать, я тебя знаю». «На себя» — смешно. Я, опьянённая свободой и деньгами в кошельке, купила сыну всё, о чём он мечтал: микроскоп, «Лего», часы-телефон. С премии сделала ремонт в его комнате. На праздник подарила хомяков с огромной клеткой и тоннами аксессуаров.
В ноябре согласилась на повышение, о котором раньше боялась думать. Больше работы? А как я буду справляться с домом? Но я справляюсь. Не нужно часами стоять у плиты, лепить вареники («Я тебя кормлю, чтобы ты магазинное ела?»). Никто не называет меня иждивенкой, не треплет нервы. Только бывшая свекровь заходит «проведать внука», фотографируя холодильник и обои — видимо, для доклада сыну.
Сейчас я лежу на диване, ем гранат, наблюдаю, как сын кормит хомяков, спрашивая: «Я насыпал правильно? Воды не мало? А яблоко так резать?» И мне так легко. Без Артёма и его денег. Да, пришлось продать дедушкину дачу, чтобы выкупить его долю в квартире. Но свобода и душевный покой — бесценны.
