Ну вот, дождалась я личной жизни — а дочь объявила меня сумасшедшей и внучку не пускает!
Всю себя отдала дочери, потом внучке. Никогда не ныла, не требовала благодарности. Но, видимо, они решили, что я — вечная бесплатная нянька с тряпкой в руках. А я, между прочим, живой человек — с сердцем, мечтами и правом на радость.
Замуж я вышла в двадцать один. Муж — Геннадий — был тихоней, работягой. Жили скромно, но душа в душу. Когда Леночке исполнилось два года, он уехал в рейс — фуру с товаром довезти. Вернулся? Нет. Погиб. Как — так и не объяснили. Осталась я одна с маленькой Ленкой на руках.
Родители Гены уже почили, мои — в другом городе. Помощи ждать неоткуда. Спасла только квартира, что после мужа осталась. Пыталась дома репетиторствовать — я же учитель по образованию. Но попробуй-ка уравнения объяснять, когда по полу ползает кричащий комок счастья!
Потом мама забрала Лену к себе. Два года дочка жила у бабушки с дедом, а я вертелась, как белка в колесе: школа, вечерние уроки, выходные — в поездах к ребёнку. Каждый раз, уезжая, плакала в кулак.
Когда Лена пошла в садик, молилась, чтобы не болела — отпрашиваться с работы было нереально. Повезло — девочка оказалась крепкой. Потом школа, универ… Я тащила всё одна. С утра до ночи пахала, чтобы у неё были нормальные вещи, еда и репетиторы.
Когда она устроилась на работу, я наконец выдохнула: всё, свободна. Только вот свобода оказалась пустотой. Родители умерли, подруг не завела — некогда было. Даже кот Васька стал главным собеседником.
А потом родилась Машенька. Я перебралась к Лене ещё до родов — помогала с готовкой, стиркой, собирала сумку в роддом. Потом полностью взяла малышку — дочь быстро вышла на работу.
И знаете? Я не жаловалась. Наоборот — ожила. Снова почувствовала себя нужной. Когда Маша пошла в школу, я забирала её после уроков. Готовили обед, делали уроки, гуляли в сквере. Там-то я и познакомилась с Виктором.
Он тоже был дедом — внучку растил. История знакомая: рано овдовел, дочери помогал. Разговорились. А потом он предложил встретиться… без детей. На чашку кофе.
Честно? Растерялась. Последний раз меня куда-то звали лет тридцать назад. Но согласилась. И — о чудо! — в жизни появилась радость. Кино, выставки, просто прогулки под руку. Я снова почувствовала себя женщиной.
Но Лена не оценила. Как-то утром звонит:
— Мы со Славой к друзьям на дачу. Оставим Машу у тебя на выходные, ладно?
— Извини, родная, я уезжаю. Надо было предупредить раньше.
— Опять с этим… Виктором? — прошипела она.
Я обма— А что, мне теперь до гроба одной сидеть? — ответила я и бросила трубку, чувствуя, как слёзы снова подступают, но на этот раз от обиды, а не от беспомощности.
