«Сынок, пожалуйста, позаботься о больной сестре. Не бросай её!» прошептала мать, и каждое слово давалось ей с трудом.
«Слушай, сынок» еле слышно выдохнула она.
Болезнь безжалостно пожирала её. Она лежала в постели, иссохшая, почти прозрачная. Иван едва узнавал её. Когда-то она была крепкой, жизнерадостной, полной сил. А теперь
«Ваня, прошу, не бросай Маришку Она хрупкая. Она не такая, как все, но она наша. Пообещай мне» Мать с неожиданной силой сжала его руку. Откуда в ней столько сил? удивился он.
Иван поморщился. Взгляд его скользнул к старшей сестре, Марии, которая играла в углу их маленькой московской квартирки. Ей давно перевалило за сорок, но она всё ещё возилась с куклами, напевая что-то невнятное. Она улыбалась, будто не перед лицом смерти матери, а на празднике.
У Ивана была налаженная жизнь: строительная фирма, дорогой внедорожник, большой дом в Подмосковье. Но для Маришки там не было места. Его дети пугались её, а жена, Ольга, называла её «ненормальной». Хотя Мария была тихой, безобидной, словно дитя.
«Ну ты же понимаешь у меня семья а Маришка она» пробормотал он, пытаясь высвободить руку из крепкой хватки матери.
«Сынок, отцовский дом твой А для Маришки я оставила трёхкомнатную квартиру. Всё оформлено».
«Откуда деньги?!» Иван и Ольга переглянулись. Лица их озарились жадным любопытством.
«Я ухаживала за старой учительницей Носила еду, лекарства Она была добрая. Не думала, что оставит мне квартиру. Оформила на Маришку, чтобы у неё был кров. Но ты ты присмотри за ней, прошу Потом она достанется твоим детям. Кто знает, сколько она проживёт»
Этой ночью мать умерла.
Мария будто не понимала, что осталась одна. Иван сразу забрал её к себе и начал ремонт в её квартире.
«Зачем Маришке столько места? Пусть живёт у нас. А квартиру сдадим».
Сначала Ольга не возражала. Мария не мешала: целыми днями играла, смеялась. Но её странности пугали жену. «Сегодня спокойная, а завтра?»
«Потерпи немного», просил Иван. Но через полгода, с помощью друга-нотариуса, переоформил и родительский дом, и сестрину квартиру на себя. Обманом заставил Маришку подписать бумаги, ничего не объяснив.
Тогда начался ад.
Пока Иван был на работе, Ольга издевалась над Марией: кричала, запирала в комнате, иногда кормила кошачьим кормом. Он находил её в слезах, дрожащую. Однажды Ольга ударила её. Мария, перепуганная, описалась.
«Не только дура, но ещё и обоссалась?! Вон из моего дома!»
Она швырнула её вещи в мешок и вытолкнула за дверь.
«Где Маришка?» спросил Иван вечером, лёжа в постели.
«Ушла!» рявкнула Ольга. «Обмочилась, забилась в угол, а потом схватила сумку и сбежала. Я за дурочкой бегать не стану!»
Иван промолчал. Потом сказал: «Ну и ладно» и включил телевизор. «Кстати, нашёл арендаторов».
Ночь была долгой. Он думал о Маришке. Где она? Она была как ребёнок, беспомощная. Под утро он заснул, и ему приснилась мать:
«Я просила тебя, сынок» сказала она из гроба, грозя пальцем.
Сон преследовал его неделями. Он не выдержал. Через два месяца позвонил крёстной, Анне:
«Что, Ваня, совесть замучила?» холодно ответила она. «Хорошо, что я проведала твою мать. Нашла Маришку перепуганную, забрала к себе. Пусть живёт у меня. Квартира её мне не нужна. А ты живи со своим стыдом!»
«Ох, крёстная» пробормотал он, бросая трубку. Ему стало легче: Маришка была в безопасности.
Но через два месяца она умерла от той же болезни, что и мать. Иван не пришёл на похороны «срочные дела».
Прошло десять лет. Теперь Иван сам лежал больной, измученный болью и угрызениями совести. Ольга жила с другим. Дети навещали редко, брезгливо морщась: «От тебя пахнет болезнью»
Однажды Ольга принесла бумаги:
«Подпиши, нужно решить с фирмой».
Он подписал. Позже понял: это была дарственная на дом. Потом на бизнес. Слишком поздно. Он вспомнил мать и Маришку. По щекам покатились слёзы.
«Простите меня» прошептал он в пустоту, которая поглощала его.
Жизнь учит: как относишься к другим так и к тебе отнесутся.
