Надежда часто наведывалась ко мне, хоть и была на двадцать лет моложе – годилась мне в дочери. Мы прикипели друг к другу душой. Надежда выросла сиротой. Родителей не стало, когда ей было всего пятнадцать. С тех пор я была для нее и мамой, и сестрой, и лучшей советчицей.
Правда, и мне было нелегко. Ведь с мужем разошлась, когда сын Юрий пошел в школу. Научилась справляться сама. И Надя насколько могла помогала.
Юрий окончил школу и поступил в университет. Затем нашел неплохую работу и остался в Киеве. Изредка наведывался, ссылаясь на то, что занят. Я не могла его заставить уделять мне больше внимания. Хотя оно мне было очень нужно, ведь годы уже были немолодые. А сын сам не догадывался, а может, и не хотел брать ответственность на себя.
Надя теперь для меня была единственной помощью: лекарство принесет, хлеб и молоко купит, дом пропылесосит, пирог испечет – всегда поделится. Когда надо, посидит со мной, пообщается, успокоит. Теперь она моя единственная опора.
На прошлой неделе сын сказал, что женится. Летом, то есть через месяц, приедут ко мне в гости. Я рада, конечно, за него. Сын все-таки мой, моя кровинка. В то же время мне больно, что я для него стала как чужая. Каждую мою просьбу воспринимает как упрек. Потому что забыл про меня. Совершенно забыл.
А Надя не обходила мой двор. Всегда находила минутку, чтобы заглянуть.
Через месяц наведался сын с Викой. Так звали мою невестку. Повертелись и уехали в Киев. Ишь им тут грустно и заняться нечем. Сын даже не спросил, нужно ли мне что-то помочь. Вон замок на дверях развалился, и кран начал протекать. Нужна мужская рука, очень нужная… А он молча оделся и уехал, с порога бросив: «Ма, будет время – приеду!».
Конечно, такое прощание ударило меня, как током. Я вытерла молча слезу и поняла, что только на Надю теперь могу рассчитывать. Потому, недолго думая, взяла документы и пошла к нотариусу. Свой дом переписала на Надежду.
Через неделю после этого позвонил Юрий и стал ругаться за то, что я так поступила, не посоветовалась с ним и тому подобное. Я молча выслушала упреки и положила трубку.
Кто-то сказал ему об оформлении документов. Ну и пусть! Это, по сути, ничего не меняет в моей ситуации. Ведь Надя для меня стала ближе, чем родной сын.
Люди, правда, меня судят. Как это я, мол, переписала дом на чужого ребенка, как будто у меня родного нет. Я молчу в ответ. Им меня не понять. Я поступила так, как велело мое сердце. В конце концов мне виднее, кто ближе для меня.
Как вы думаете, правильно ли я поступила, что переписала дом на Надю?
