«Ты бы только всё испортила»: как муж годами скрывал, что жён можно брать на корпоративы
Казалось бы, в семье не место тайнам. Особенно таким бессмысленным. Но мой супруг годами лгал мне — хладнокровно, уверенно, будто дело привычное. Утверждал, что в их компании строжайший запрет на присутствие жён на корпоративах. Мол, устав такой. Я верила. Да и не настаивала — никогда не любила шумных сборищ, а после рождения Алёшки и вовсе растворилась в домашних хлопотах.
Правда открылась неожиданно. И ранила не просто так — она превратила меня в чужую в собственном доме.
С Егором мы женаты всего пять лет. Почти сразу после свадьбы я понесла, ныне сыну четвёртый год. Годы пролетели в пелёнках, бессонных ночах и больничных. На работу вернулась, как только смогла — помогали бабушки, с деньгами стало легче. Я старалась раньше приходить, быть рядом. А Егор… Возвращался всё позже, порой к рассвету, с помятым лицом и затуманенным взглядом. Говорил, что «горит» проект.
Три года назад он устроился в солидную контору. Должность хорошая, оклад вдвое выше прежнего. Стал спокойнее, перестал ворчать на начальство. Но одно меня задевало: ни разу не позвал на корпоратив. Ни на шашлыки, ни на новогодний банкет. Твердил: «У нас так не принято. Без жён. Ничего личного».
Я верила. Хотела верить. Ведь если бы скрывал — не стал бы объяснять. А так — вроде честно предупредил. Да и не до гулянок мне было. Подруги — кто в декрете, кто в разводах — живут своей жизнью. Общения нет. Усталость. Новостей никаких. Выходные — стирка, готовка, детсад, очередь в поликлинику.
А потом встретила в аптеке школьную подругу — Дашу. Разговорились, зашли в кафе. Оказалось, её Сергей работает там же, где и мой Егор. Посмеялись — мир тесен. Предложила встретиться в пятницу.
«Не выйдет, — ответила она. — У нас корпоратив с мужем».
Я переспросила: «Тебя берут?» А она удивилась: «Ну да, а что? Всегда можно с жёнами».
И вдруг внутри всё оборвалось. Сделала вид, что в курсе, пошутила, соврала про дела. Но земля ушла из-под ног. Выходит, он просто врал. Годами. Не сам корпоратив страшен — ложь. Ощущение, что я — позор. Что меня стыдятся показать.
Вечером за ужином, сдерживая дрожь в голосе, завела разговор:
«Представляешь, Даша с мужем идёт на корпоратив. Говорит, у вас это норма».
Он замер. Косо взглянул. Потом начал наливать чай, мять салфетку, избегать моего взгляда.
«Ну… это для новичков. Им не отказывают. А мы с ребятами давно знаем друг друга».
«Но ты и раньше не звал. Три года — не новичок».
Он вздохнул, отвел глаза и выдавил:
«Я просто хотел отдохнуть. Без пары. Без этих ‘как семья’ разговоров. Без трезвого мужа и жены, что следит за каждым глотком. Устаю. Хочу расслабиться».
Будто оплеуху получила. Значит, я — обуза. С другими он может быть собой, а со мной — нет. Я некрасива? Надоела? Не умею поддержать беседу? Или просто испорчу его «отдых»?
Лучше бы молчал. Ложь ранит, но и правда, высказанная через годы — как плевок в лицо. Сцены не закатила. Просто решила — на свой корпоратив его не позову. Через неделю у нас вечер. Пойду одна. Надену лучшее платье. Буду смеяться, болтать, танцевать.
Может, и не лучший выход. Но пусть поймёт: так с жёнами не поступают. Ни с той, что в бальном платье, ни с той, что ночами сидит у кроватки с больным ребёнком. Мы ведь не враги. Но теперь я чувствую себя чужой. А чужих — не берут.
