Жизнь полна неожиданностей.
— Мам, я вышла, — в кухню заглянула Света.
Людмила оторвалась от плиты и пристально посмотрела на дочь.
— Что? — Света театрально вздохнула и закатила глаза.
— Ничего. Куда так нарядилась среди ночи? Красишься. Свидание? Но рано всё-таки…
— Ладно, — нехотя ответила Света и быстро скрылась.
«Совсем взрослая, — подумала Людмила. Накрыла сковородку крышкой и подошла к зеркалу в прихожей. — Где мои семнадцать? Время так быстро бежит. Казалось, вся жизнь впереди, а уже меньше половины прошло. Школа казалась вечностью, а потом всё покатилось, как снежный ком. Университет, замужество… Счастье мелькнуло, как луч солнца, и снова скрылось. — Она поправила волосы. — Ну и ладно. Дочь умница и красавица… Ой, картошка!»
Людмила всплеснула руками и бросилась на кухню. Схватила крышку, чуть не уронила — обожгла пальцы, зашипела от боли. «Развелась перед зеркалом, чуть ужин не испортила…»
Она вяло поужинала одна, потом села перед телевизором. За окном уже стемнело. Незаметно задремала. Разбудил звонок. Не глядя на экран, уверена — Света. Кто ещё мог звонить так поздно? Подруги у неё были только из числа коллег, таких же одиноких женщин.
Голос в трубке заставил её вздрогнуть.
— Вы мама Светы Петровой?
— Кто это? — насторожилась Людмила.
— Врач из третьей городской больницы. Вам нужно срочно приехать — дочь попала в аварию, требуется операция. Поскольку она несовершеннолетняя, нужно ваше разрешение…
— Какая операция?! — Людмила не могла понять, что происходит. Но в трубке уже раздались гудки.
Она пыталась осознать услышанное. Ошибка, дочь просто гуляет. Какая авария? Но врач назвал её фамилию. Голова после неожиданного сна работала медленно. Людмила собралась, мысленно повторила адрес больницы, вызвала такси. Быстро переоделась, схватила сумку и выбежала. Лифт ждать не стала — бегом по ступенькам быстрее. Такси уже ждало у подъезда, ослепляя фарами.
— Пожалуйста, быстрее… Дочь в больнице… — еле выдохнула она, запыхавшись.
Всю дорогу Людмила то торопила водителя, то втайне хотела, чтобы машина ехала медленнее, оттягивая момент, от которого сжималось сердце.
В приёмном отделении она сразу увидела парня в рваной куртке. Лицо в царапинах, пластырь на лбу, растерянный взгляд.
— Где моя дочь?! Что ты с ней сделал?! — бросилась к нему, вцепившись в полы куртки.
— Я не виноват! Из-за поворота вылетела машина… Я успел свернуть, но она нас задела…
— Кто задел?! Почему?! — кричала Людмила, ничего не понимая.
— Кто тут шумит? — в дверях появился пожилой врач с седыми усами. — Вы Петрова? Подпишите согласие на операцию.
— Какую операцию?! Где Света?!
— Без сознания. Внутричерепная гематома, давление растёт. Если не прооперируем — она… Подпишите здесь.
Слова путались в голове, буквы расплывались. Людмила дрожащей рукой подписала бумагу и рухнула на кушетку рядом с парнем.
— Я не понимаю… Она просто гуляла… — шептала она.
— Мы гуляли, потом я предложил покататься на мотоцикле…
Людмила резко повернулась к нему.
— Это ты во всём виноват! Ты…
— Я не виноват! — парень отпрянул от её взгляда. — Он даже не остановился…
— Иван! Как ты? — в отделение вошёл высокий мужчина. Парень бросился к нему.
— Пап, я не гнал… Он вылетел… Если бы не увернулся, нас бы не было… Нас довезли случайные люди. Врач сказал, что если бы опоздали… — голос его дрогнул.
Мужчина обнял его.
— Я тебе верю. Запомнил машину? Марку, цвет? Где это было? Найду его.
— Найдёте, конечно… Ваш сын цел, а моя девочка… — Людмила всхлипнула.
— Это кто? — спросил мужчина.
— Мама Светы.
— Женщина, я понимаю ваше состояние, но нужно разобраться. Если Ваня виноват — он ответит. — Он достал визитку. — Если что-то нужно — звоните.
Людмила отвернулась. Мужчина сунул визитку ей в сумку.
— Пойдём, сын.
— А Света?
— Здесь её мама. Тебя всё равно не пустят.
Опустевшее помещение казалось холодным. Людмила заметила маленькую иконку за зеркалом. Подошла, еле двигая ногами.
— Спаси её… Ей всего семнадцать… Возьми всё, что хочешь, только спаси…
Она не знала, сколько простояла так. Кто-то говорил с ней, но она боялась отвести взгляд.
— Вы всё ещё здесь? Операция прошла успешно, — перед ней стоял уставший врач, усы поникли.
— Жива… — Ноги подкосились.
— Идите домой. Завтра навестите.
Она вышла на улицу, села на скамейку. Утро уже занималось, птицы пели. Но Людмила не выдержала — вернулась в больницу.
— Вы не уходили? — врач снова уви— Всё будет хорошо, — тихо сказал врач, и Людмила впервые за эту долгую ночь позволила себе поверить в это.
