**Дневник. Размышления о красоте и возрасте.**
Сегодня ко мне на приём пришла Светлана. Красивая, ухоженная, но в её глазах читалась тревога.
— Сколько вам лет? — спросил я, глядя на её лицо.
Она на мгновение отвела взгляд, потом улыбнулась и прямо посмотрела на меня. Столько раз я видел эту игру — лёгкую растерянность, кокетство, попытку казаться моложе.
— А вам на вид сколько? — игриво парировала она.
— Двадцать девять, — солгала Светлана без тени смущения.
— Сорок один, если быть точным, — поправил я, из вежливости сбросив пару лет.
— Вас не проведешь, доктор, — рассмеялась она, но в голосе прозвучала горечь.
— Зачем обманывать? Мне важно знать ваш возраст не для галочки, а для работы. Если бы вам действительно было двадцать девять, вряд ли вы пришли бы ко мне. Вы прекрасно выглядите.
— Какое же вы чудовище, — она снова зажеманилась. — Читаете нас, как открытую книгу.
— Профессия обязывает.
— Вашей жене повезло. Вы разбираетесь в женщинах.
Я хотел сказать, что не женат, но промолчал.
— Зачем вы пришли? Вам не нужна пластика. Пока.
Её глаза оживились.
— А вы не спрашиваете, какой ценой даётся эта молодость? У меня обеспеченный муж. Я трачу тысячи на косметологов, тренажёрные залы, диеты. Но я устала. Устала бороться.
— Так отпустите. В каждом возрасте своя прелесть.
— Легко вам говорить! Вы мужчина. Вам не нужно считать морщины и сидеть на гречке с кефиром, лишь бы муж не нашёл кого-то помоложе. А кто нас заставляет так мучиться?
— И кто же? — подыграл я.
— Вы, мужчины! Чем старше становитесь, тем моложе ищем подруг.
Она рассказала о своём детстве в Нижнем Тагиле, о родителях, которые еле сводили концы с концами. О том, как мечтала сбежать в Москву. О первом неудачном поступлении в театральный, о работе в ларьке, а потом — о встрече с мужем.
— Он дал мне всё. Но три дня назад я застала его с секретаршей. Я не дура, знала, что у него бывают другие. Но… — она сжала ладони. — Я боюсь. Боюсь, что однажды он найдёт ту, что моложе. И я останусь ни с чем.
Я слушал, зная, что не смогу её отговорить.
Но операцию делать не пришлось. На столе у неё остановилось сердце. Аллергия на наркоз. Она скрыла её.
Через день ко мне ворвался её муж — краснолицый, с тугим животом и парой охранников за спиной.
— Ты убил мою жену!
Я показал ему документы, записи, где отговаривал её. Он ушёл, прошипев угрозы.
Расследование меня оправдало. Но я уехал. Осел в глубинке, работаю в районной больнице. Иногда мне снится Светлана — её лицо, прочерченное линиями будущих разрезов.
Я женился на местной медсестре. Жизнь проще, но спокойнее. А когда жена заикнулась о пластике после родов, я запретил. Лучше живая морщинистая жена, чем идеальный труп.
