Загадочный гость в саду
Дневник Марины Соколовой
Разбудил меня опять этот проклятый петух соседа. «Ну когда же его, наконец, в суп?» — подумала я, скрипя зубами. Покричал и замолчал, но сон, как назло, улетучился, оставив после себя странное беспокойство. Я перевернулась на старом скрипучем диване, чувствуя, как влажные простыни прилипают к коже. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь полинялые шторы, резали глаза, усиливая досаду.
Нехотя встала, зябко кутая плечи в халат. Холодная вода из колонки уже не пугала, а вот посуду мыть в ледяной — всё ещё пытка. Домик тётки Веры, куда я приехала, без горячей воды, как в старые времена. Сам дом — старенький, видавший виды, но родной. Его ещё дед построил, и каждая доска здесь помнила моё детство.
После смерти бабушки с дедом тётя Вера осталась здесь одна. Дочь её уехала в Германию, сын учился в Москве. Я решила составить ей компанию да и самой вспомнить былое — приехала в деревню на второй неделе отпуска. «И мне хорошо, и тёте веселее, да и помощь какая-никакая», — рассуждала я, собирая вещи.
Хлопот особых не было. Папа пять лет назад поставил газовый котёл, избавив от возни с дровами. Но иногда мне всё равно не хватало того уюта, когда дом согревала настоящая печь, а воздух пахнет берёзовыми поленьями. Огород не напрягал: полив, прополка — всё делала легко, будто возвращалась к забытому ритму жизни.
Накануне тётя уехала в соседний посёлок на пару дней — то ли на свадьбу, то ли на поминки, я не вникала. Попросила «посмотреть за домом», но что это значило — толком не ясно. Живности никакой, молоко тётя покупала у соседки. Огород? Да я и так за ним следила. Значит, день свободен — гулять, читать, наслаждаться тишиной.
Вышла в сад, сорвала спелую сливу и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Деревенский отпуск — не то, что в прошлом году на море или позапрошлый в Европе. Но этот старый дом в глухой деревне под Псковом был особенным, родным. Вдруг ветер донёс странный звук — будто шорох или стон, перебивающий щебет птиц.
Я насторожилась и пошла на звук. Заглянула за теплицу — никого. Обошла огород — тихо. Лишь рыжий соседский кот прыгнул с забора и скрылся в траве. У калитки звук стал чётче. Я заколебалась: выходить на улицу в халате? Махнув рукой, пробираюсь через чёрный ход, обжигаясь крапивой. Сад пестрит яблонями и сливами, дальше кусты смородины и крыжовника, а у крыльца — малина.
В зарослях сирени, переплетённой с ромашками, я замерла. В траве лежал молодой парень. Сердце ёкнуло от страха.
— Эй… — Опустилась на колени, осторожно тронув его за плечо. — Ты живой?
Перевернула на спину. Дышал тяжело, лицо белое. Бросилась в дом, набрала ведро ледяной воды, вернулась. Плеснула ему в лицо, смочила полотенце и приложила ко лбу. Он слабо открыл глаза.
— Воды… — хрипло прошептал.
Помогла сесть, прислонила к забору, дала напиться.
— Тебе к врачу надо, — твёрдо сказала я. — Что случилось?
— Да так, с другом поссорился, — поморщился он. — Врач не нужен, просто помоги встать.
Поведла его в дом. Там он рухнул на диван и мгновенно заснул.
— Вот это да, — пробормотала я. — Ладно, бывает.
Принялась готовить обед, поглядывая на спящего. Когда очнулся, его белая рубашка уже висела на верёвке в кухне, а рядом лежала дурацкая зелёная футболка — явно для него. Он натянул её и сел, потирая виски.
— Спасибо, — буркнул.
— Не за что, — ответила я, переходя на «ты». — Есть будешь?
— Да, — выдохнул он, медленно поднимаясь к столу.
— Как зовут? — спросила, ставя перед ним тарелку.
— Игорь, — ответил, глядя на еду.
— Марина, — представилась я, пододвигая вилку.
— Марина, — повторил он задумчиво. — Спасибо.
После чая щёки его порозовели, и он с аппетитом накинулся на оладьи, которые я напекла. Смотрела на него с теплом, радуясь, что ему лучше.
— Наелся? — Убрала тарелку, мысленно вздыхая: опять греть воду. — А теперь рассказывай, что случилось.
— Зачем? — нахмурился Игорь.
Я посмотрела на него сверху вниз:
— Потому что хочу знать, кто и зачем валялся в моих ромашках, — улыбнулась, но тут же серьёзно добавила: — Расскажи.
— Да ничего, — отмахнулся он. — Поссорились с другом, вот и всё.
Я приподняла бровь.
— Напились, поругались, — добавил Игорь, косясь на меня. — Старые обиды, зависть, всё такое.
— Из-за чего? — с сочувствием спросила.
— Да фиг его знает, — уклончиво буркнул. — Зависть, говорю же.
Я закатила глаза:
— Очень информативно. Ладно, не хочешь — не надо. Но к врачу бы съездил. Могу с тобой.
Смотрела на него с материнской заботой. Игорь казался моложе меня лет на пять, студент, наверное. Хотя… не мальчик, но случай странный.
Так он попал под моё крыло. В больницу ехать отказался, хотел уйти, но я уговорила остаться до вечера. «Тётя Вера вернётся в понедельник, можно его пока приютить», — решила я. Не то чтобы скрывала, но лишних вопросов избегала.
Следующие часы он отлёживался, а я читала ему старую книгу из тёткиной библиотеки. Потом разговорились, и я с удивлением заметила, как легко идёт беседа. Позже вытащила его в сад подышать.
Игорь шёл уже увереннее, с любопытством разглядывая яблони, будто впервые в деревне. Сидели на траве, хрустели сливами, болтали обо всём. К вечеру я уже ловила ход его мыслей, но о нём самом знала мало. Настораживало, но не давила. Расскажет — когда захочет.
После ужина, который он помогПосле ужина мы сидели на крыльце, слушая, как в темноте стрекочут кузнечики, и я поняла, что никогда ещё не чувствовала себя так спокойно и счастливо.
