«Ты мне ничего не говоришь, значит, ты тоже готовишься к разводу»: как из-за одной дарственной семья едва не распалась
Анна и Дмитрий спокойно ужинали, когда вдруг дверь распахнулась с грохотом, и в квартиру ворвалась его мать — Валентина Петровна.
— Сынок! Ты даже не представляешь, что твоя жена от тебя скрывает! — закричала она прямо с порога.
— Мам, сядь, успокойся. Лицо красное, давление наверняка скачет, — забеспокоился Дмитрий.
— Ещё бы не скакать! — огрызнулась свекровь и резко повернулась к невестке. — Сегодня встретила Ольгу, твою коллегу, и она мне всё выложила!
— Что именно? — спокойно спросила Аня, внимательно глядя на Валентину Петровну.
— Что тебя повысили ещё в прошлом году, и теперь ты получаешь в полтора раза больше Димы! А он даже не знает! Всё скрываешь! — выпалила свекровь, задыхаясь от возмущения.
— А в чём проблема, Валентина Петровна? Мы у вас денег не занимаем, живём нормально. Что вас так взволновало?
— Весной, когда я попросила помочь с ремонтом крыши на даче, ты сказала, что у вас нет лишних средств. А теперь оказывается, они есть! Куда ты их деваешь?! Копишь на развод, да?! — кричала свекровь, наступая на неё.
Аня встала из-за стола и посмотрела на мужа:
— Дима, принеси, пожалуйста, из верхнего ящика в спальне синюю папку.
Он молча пошёл и принёс.
— Что это? — спросил он, открывая. — Вклады?
— Да. На Машу и Ваню. Я каждый месяц откладываю часть зарплаты — на их будущее. Когда я поняла, что в вашей семье я просто гость на время, мне пришлось подумать, как защитить детей.
— Какой ещё «гость»? — перебил Дмитрий.
— А ты забыл, как оформили квартиру, которую тебе купили родители на деньги от проданной двушки в центре? Только на себя. Потому что «вдруг что-то пойдёт не так». И ты промолчал. Ни слова. Я была беременна, ты знал. И молчал. Думаешь, я не заметила? Думаешь, не запомнила?
Дмитрий тяжело вздохнул. А свекровь тут же встряла:
— Это просто подстраховка!
— Против кого? Против матери твоих внуков? — голос Анны дрожал. — И после этого вы удивляетесь, что я с вами как со стеной?
— Где деньги, Аня? — не унималась Валентина Петровна. — В семью их не вкладываешь, значит, копишь. Значит, собираешься уходить.
— Дима, проводи, пожалуйста, маму. Нам больше не о чем говорить, — тихо сказала Аня.
— Да-да! Я ухожу! Но запомни: ты сама разрушишь свою семью! — бросила Валентина Петровна, но на пороге всё же обернулась: — Хотя… вы с самого начала были разными.
Когда дверь закрылась, Дмитрий долго молчал.
— Ты правда думала, что я готовлю запасной выход? — тихо спросил он.
— Я не знала, что думать. Потому что ты молчал. А молчание — оно ведь тоже ответ.
— Я не хочу развода. Я люблю тебя. И детей.
— Тогда докажи. Покажи, что я для тебя своя.
— Хорошо. Я перепишу ту квартиру на Машу. И на детские счета тоже начну откладывать. Понемногу, но регулярно. Доверие — оно ведь на двоих.
Аня медленно кивнула.
— И слово «развод» в нашем доме — под запретом, — добавил Дмитрий.
— Согласна.
И впервые за долгое время они почувствовали, что разговаривают не с чужими людьми, а с родными.
