Тихое счастье
В маленьком городке Светлоград, где закаты золотятся в тихой глади озера, а старые деревянные дома хранят тепло прожитых лет, Антонина Степановна вернулась из магазина, сгибаясь под тяжестью пакетов. Для сладкого купила большой арбуз, представляя, как обрадуется сын. Поставив сумки в прихожей, она замерла: из комнаты сына доносились тихие голоса, будто кто-то осторожно беседовал. Сердце ёкнуло. Она шагнула в комнату и обомлела: её Витя сидел на полу с незнакомцем, увлечённо расставляя деревянные фигурки. Оба улыбались, говорили шёпотом, словно боялись разрушить эту тишину. Антонина вгляделась и ахнула.
— Ну сколько можно дома торчать, Виктор? — ворчала она не раз. — Так всю жизнь и просидишь один! Вон у Сергея, твоего бывшего одноклассника, уже двое детей, дом построил, дело своё. С женой, правда, разошёлся — не сошлись характером, бывает. Но потом новую встретил, с ней тоже ребёнка родили. И от первой жены сына на лето к бабушке отправляет. Все довольны, даже бывшая — замуж вышла. А тётя Надя, наша соседка, так вообще счастлива: трое внуков, дом полон, жизнь бурлит! Сергей с новой женой, Ольгой, справляются, а тётя Надя им помогает. Всё у них наладилось, а ты всё в четырёх стенах!
— У нас тихо, — вздыхала Антонина, качая головой. — В кого ты такой уродился? Нас с отцом не станет, и даже поговорить будет не с кем! Да выключи ты свой станок, когда мать с тобой разговаривает!
Виктор отложил рубанок, поднял глаза:
— Всё в порядке, мам, заказ срочный.
— Конечно, Виктор, — вздохнула она. — Ничего не меняется. Тридцать два года сидишь тут, и так будет всегда. Ничем тебя не расшевелить. Да ещё отец тебя поддерживает, молчит, как партизан. Ох, сынок, он-то хоть слово вставит, а ты — тише воды!
Антонина вышла из сарая, где у Вити была мастерская.
Виктор еле окончил девять классов. Учился неплохо, но школу не любил — шумно, суетно, мешают думать. После школы заявил: дальше учиться не буду, у меня дело есть. Столярничал он уже прилично — отец, Иван Петрович, всю жизнь проработал на мебельной фабрике, сына с малых лет к ремеслу приучил. Витя оказался ещё тише отца. Любил работать с деревом в одиночестве, обдумывая каждую деталь.
Мать переживала: может, с ним что не так? На гулянки не ходит, на девушек не смотрит. «Шумные они, — говорил. — Мне и так хорошо». Зарабатывал, правда, неплохо. В сарае оборудовал мастерскую, делал то игрушки, то мебель. Табуретку смастерит — загляденье! Заказы расписаны на полгода вперёд, даже из соседних городов к нему ездят. Но мать не успокаивалась: четвёртый десяток, а он один! Жениться не хочет, детей не хочет. На друзей посмотрел — не его это.
А тут срочный заказ — парта для мальчика. Всё обсудил по интернету, просили побыстрее. Виктор старался, чтобы всё было идеально. В работе, считал он, должна быть душа.
Через неделю парта была готова: регулируемая, под рост. Заказчик попросил привезти лично — мальчик слаб здоровьем, учится дома. Сам приехать не смог. Виктор ехать не хотел — обычно отец возил материалы, а заказы забирали. Он с чужими говорить не любил: слишком многословные.
Но заказчик настоял — ради ребёнка. Делать нечего — поехал с отцом в соседнее село. Привезли, выгрузили. Хорошо, что парта лёгкая. Постучал. Дверь открыла девушка. Виктор растерялся — переписывался с неким Егором, думал, мужчина. А тут — женщина, да ещё с такими точными чертежами!
— Здравствуйте, Егор дома? — спросил Виктор. — Заказ привёз.
— Здравствуйте, это я — Егор. Проходите, — ответила она тихо, отступив к стене. Голос мягкий, улыбка тёплая. — Комната напротив, только, пожалуйста, не громко. Мой Алёша чужих боится.
Виктор вошёл — мальчик сидел за маленьким столиком, строил что-то из кубиков.
— Не удивляйтесь, Алёша почти не говорит. Давай, сынок, попробуем новую парту, — сказала Егор.
Мальчик не хотел отвлекаться — Виктор это понимал, сам такой. Быстро собрал парту, пересадил Алёшу. Вышли в коридор. Мальчик выпрямился, поставил ноги на подставку и продолжил игру. Егор, заметив его взгляд, пояснила:
— Муж запил, нашёл другую. Алёшу напугал, когда пьяный вломился. Врачи говорят, со временем пройдёт. Выгнала его, живём вдвоём. Деньги перевела, спасибо.
— Здоровья вам, — пробормотал Виктор. — Если что — пишите. А можно воды? — в горле пересохло.
Выпил, спустился к отцу, и поехали домой.
Неделю Виктор не мог работать — всё думал о мальчике. Отложил заказ, взял обрезки дуба и берёзы, до утра мастерил в сарае. Утром сложил поделки в сумку:
— Пап, машину возьму. Надо съездить.
Мать удивилась — сам поедет? Отец молча отдал ключи.
Дорогу запомнил. Постучал — тишина. Ещё раз. Шорох, в глазке мелькнул взгляд. Дверь открыл Алёша, держась за стену:
— Здравствуйте, дядя Витя.
— Ты один? Где мама? Чужим дверь не открывают! — Виктор зашёл, захлопнул дверь, осознав, что говорит слишком много. Алёша молча побрёл в комнату. Виктор достал из сумки игрушки: домик, скамейку, собаку, кошку, фигурки людей — всё из дуба и берёзы. Мальчик потрогал гладкое дерево, посмотрел на Виктора и вдруг улыбнулся — точь-в-точь как Егор.
Антонина Степановна вернулась из магазина с тяжёлыми пакетами. Задержалась, а сына одного долго не оставляла. Прислушалась — из комнаты голоса. Зашла и обомлела: Алёша играл с мужчиной, оба улыбались, переставляли фигурки и переговаривались шёпотом, будто понимали друг друга без слов. ПригляделаАнтонина тихо закрыла дверь и вытерла слезу — наконец-то в их доме снова стало по-настоящему тепло.
