**Безысходная роль**
Света впервые задумалась о разводе через полгода после свадьбы. Но тест показал две полоски, и мысли растворились в приступах утреннего токсикоза.
Они познакомились в баре, куда её затянули подруги из хореографического училища — «хоть раз оторвись». Дмитрий сидел у стойки с документами, перелистывая страницы, и казался человеком из другого мира.
— Такая красивая, а грустишь, — сказал он, когда она осталась одна — подружки ушли попудрить носики.
Что-то ещё говорил, но Света не запомнила. Только голос — как тёплая медовуха, густой и обволакивающий.
Дмитрий был старше на семь лет, владел долей в семейном деле по продаже строительных материалов. Она привлекла его именно тем, что выглядела чужой в этом баре — хрупкая, сдержанная, будто случайно забрела.
Выросла в простой семье, с детства пахала ради балета, но после травмы перешла на тренерскую работу. Молодая, без денег, доверчивая. Идеальная кандидатура для роли жены. В тот же вечер он сказал матери:
— Кажется, нашёл ту, которая родит тебе внуков.
Когда через три месяца Дмитрий сделал предложение, мама Светы плакала от счастья:
— Наконец-то ты под крылом!
Свекровь, Галина Петровна, осмотрела её, как лошадь на ярмарке:
— Ладная девочка. Берём.
Все хлопоты по свадьбе взяла на себя семья жениха.
— Ты не против красного торта? — спросила свекровь. — Цвет нашей фирменной упаковки.
Невеста улыбнулась:
— Конечно, как скажете.
В медовый месяц улетели в Сочи. Уже в самолёте Дмитрий предупредил:
— Мама волнуется, если я долго не на связи. Звонить будем дважды в день. Советую записывать впечатления — мама любит детали.
После возвращения началась новая жизнь.
— Мама просила передать, — Дмитрий положил перед ней кожаный блокнот. — Список наших традиций. Дни рождения, поездки на дачу…
Света листала страницы:
*5 января — день тёти Любы. Цветы: белые розы.
23 февраля — поздравить дядю Васю. Лучший подарок — коньяк.
Первое воскресенье июня — шашлыки с роднёй.
Каждое воскресенье — семейный обед. Дресс-код: строгий.*
График был плотным и без вариантов.
— А… как мне выделить время для своих дел? — робко спросила она.
Дмитрий засмеялся, потрепав её по голове:
— Твои дела — теперь наши дела, солнышко.
Через неделю она осознала всю серьёзность положения.
— Ты куда? — Дмитрий перегородил ей выход в прихожей.
— На курсы массажа… Договаривались же.
— Нет. Маме сегодня нужна помощь в офисе.
— Но я…
— Света, — он мягко взял её за подбородок. — Мы семья. У нас общее дело. Ты хочешь быть частью семьи?
А в воскресенье за обедом свекровь заявила:
— Бросай работу в спортклубе. Вчера справилась нормально, а у нас не хватает кассира.
— Но я…
— Хочешь быть полезной семье? — приподняла бровь Галина Петровна, глядя на сына. — Или нет?
Дмитрий молча кивнул, разрезая стейк. Вопрос, как всегда, не обсуждался. Роли распределены, задачи ясны. Выполняй.
Той ночью Света впервые подумала о разводе. Вернее, о побеге. Лежала в ванне, слушая, как капает вода, и представляла, как скажет родителям, что ошиблась и не хочет быть безгласной куклой.
«Ты рехнулась? Обратно в нищету? Он же тебя содержит!» — мысленно услышала она мамин голос ещё до того, как открыла рот.
А потом — две полоски. И Света осталась.
Куда деваться?
***
Ко второму ребёнку она научилась варить борщ так, как любит свекровь, не моргать, когда Дмитрий задерживался «на переговорах», носить лучезарную улыбку и отвечать «всё хорошо» на вопросы знакомых…
Единственная, кто не верил, — подруга детства Аня.
Потому что знала, что Света покупает два крема — один для отчёта свекрови, другой для себя, что встречается с ней тайком, если удаётся придумать алиби, что даже к родителям не может съездить без спроса. Что «счастливая жена» — маска, которая стоит ей всех душевных сил.
— Ты же там задыхаешься! Ненавидишь эту работу! Сама говорила, свекровь проверяет кассу после тебя! — в который раз начала Аня.
— Это нормально, — пожала плечами Света.
— Свет, а как же массаж? Ты же мечтала о курсах, хотела помогать людям! — чуть не крикнула Аня, не понимая, как можно так забыть себя.
— Это было давно.
— Твой Дмитрий тебе изменяет!
Это была правда. Сначала Света просто догадывалась. Но на юбилее свекрови поймала взгляд мужа на жене коллеги. Проследила и нашла их в подсобке: он поправлял галстук, она прикрывала растрёпанные волосы.
— Это ничего не значит, — сказал Дмитрий позже, вручая ей серёжки с бриллиантами. — Ты же умница.
Конечно, она рассказала Ане. Единственному человеку, который знал её настоящей.
Света вздохнула, крутя чашку в руках:
— Выбора нет, Ань. Уже поздно, надо терпеть. Дети…
— Дети всё видят! Ты думаешь, они не замечают, как ты несчастна? Ошибиться — не страшно. Страшно — смириться. Жизнь слишком коротка, чтобы делать из неё тюрьму.
— Может, они правы, и я просто капризная? Может, это и есть норма? — голос дрогнул. — Дом, деньги, дети…
— Норма?! — Аня резко подвинулась. — Ты десять лет рот открыть боишься! Ты час рыдала в трубку, когда он в пятый раз пропустил твой день рождения!
Света вдруг истерично рассмеялась:
— Зато свекровь дала сертификат в спа. Сказала, надо «привести себя в порядок».
Аня схватила её за руку:
— У меня свободная комната. Переезжай хоть завтра. Мы…
— Нет. — Света резко встала, опрокинув стул. — Просто… нет.
Вечером, разбирая сумку, она нашла записку: *«Когда надоест быть удобной — звони. Всегда»*.
***
Ещё пять лет спустя Света разглядывала в зеркале новую морщинку. За спиной кричали дети, звонил телефон свекрови,И, закрыв глаза, она вдруг ясно представила, как берёт сумку, оставляет записку на кухонном столе и выходит за дверь, где её ждёт такси до вокзала.
