Татьяна Сергеевна сидела на кухне, уставившись в окно с каменным сердцем. Её единственный сын, Дмитрий, забыл про годовщину их свадьбы и даже не позвонил. Слёзы бежали по морщинистым щекам, и она гадала, как пережить этот бесконечный день. Внезапно тишину разрезал телефонный звонок. «Ну наконец-то! Зря я на сына злилась», — прошептала Татьяна, бросаясь к аппарату. Но, подняв трубку, окаменела, услышав голос невестки. «Татьяна Сергеевна, у нас к вам предложение», — чётко произнесла Анастасия, не дав свекрови вставить слово, и выложила идею, от которой у Татьяны перехватило дыхание.
«Как?! Продали без моего ведома?» — вскрикнула Татьяна Сергеевна, не скрывая дрожи в голосе. «Дима, как ты мог? Я такого от тебя не ждала!»
«Мама, ну чего ты разоряешься? Сама понимаешь, покупатель подвернулся удачно, а нам срочно нужны были рубли. Настя же бизнес открывает. Мы что, должны были ждать, пока ты из Болдина вернёшься, чтобы решить про нашу избу?» — огрызнулся Дмитрий.
«Да как же так, сынок? Столько воспоминаний в этих стенах! — с надрывом продолжала Татьяна. — И у тебя тоже. Хоть бы посоветовались!»
«Мама, я всё объяснил», — устало бросил Дмитрий и положил трубку.
Татьяна Сергеевна тряслась от негодования. В последнее время она ощущала себя лишней в собственной семье, как старый шкаф на помойке. И во всём винила Анастасию.
С тех пор как Дмитрий женился, он изменился. Перестал прислушиваться к материнским советам. Сегодняшняя новость добила Татьяну окончательно. Когда её покойный муж, Валентин, настоял подарить сыну на свадьбу родовую дачу в деревне Берёзовка, Татьяна сопротивлялась. Но Валентин был упрям, как сибирский бык, и ей пришлось сдаться.
«На кой тебе этот сруб? — ворчал Валентин. — Нам с тобой и хаты в городе хватает. Пусть молодые решают — жить там или сбыть. Денег на шикарный подарок у нас нет. Изба — всё, что можем дать. Не спорь, вопрос закрыт».
И вот, спустя пять лет после свадьбы, Дмитрий сообщил, что дачу продали. Татьяна была уверена: будь Валентин жив, он бы сыну такого не простил.
Изба была сказочной — бревенчатый терем с коньками на крыше, огромными сенями и горницей под самой крышей. Стояла она на берегу лесного озера, окружённая вековыми елями. Когда-то, сразу после свадьбы, Татьяна с Валентином жили там, и те дни вспоминались как самые светлые. Лесные ягоды, парное молоко от тёти Маруси, тихие вечера у печки — всё это казалось раем. Именно там Татьяна узнала, что носит под сердцем Дмитрия. Каждое брёвнышко в этом доме помнило её смех.
Анастасия, по мнению Татьяны, никогда не ценила этот дар. Она редко выбиралась на дачу, а ночевать там и вовсе отказывалась. «Я не деревенская, — заявляла она. — В лесу скукотища, грязь, комары. Мне нужен цивилизованный комфорт!» — говорила она, любуясь свежим гель-лаком.
Татьяна продолжала ездить в Берёзовку — сначала с мужем, потом одна. В душе она считала избу своей, мечтая, что когда-нибудь Дмитрий вернёт ей ключи, и она сможет доживать там свои дни. Она звала подругу Лиду, и они коротали дни за самоваром, вдали от городской сутолоки.
«Хороша у тебя избушка, Татьянка, — говорила Лида. — Продать сейчас — золотое дно. Такие терема в цене, да и место — загляденье».
«Не для продажи, — отвечала Татьяна. — Здесь душа отдыхает. Это память о Валентиновых родичах». Она мечтала открыть там гостевой домик, подрабатывать для пенсии.
Анастасия, экономист по образованию, после декрета не вернулась в бухгалтерию. «Не намерена пахать за копейки, — заявляла она. — Унизительно». Дмитрий, инженер на заводе, поддерживал: «Сиди с Стёпкой, моей зарплаты хватит».
Но Анастасии стало тесно в четырёх стенах. Сын подрос, и она задумала открыть салон красоты. «Придумала! — объявила она мужу. — Продадим избу и купим помещение. Я уже присмотрела, цена адекватная».
«Ты уверена? — сомневался Дмитрий. — Бизнес — не твоё».
«Ещё как моё! — горячилась Анастасия. — Найму мастеров, а образование позволяет. Главное — быстро сбыть избу».
«Жалко избу, — вздыхал Дмитрий. — Это память о деде, об отце. Может, кредит возьмём?»
«Никаких кредитов! — рубила с плеча Анастасия. — Изба дорого стоит, нам хватит. Старый сруб, чего жалеть? Если не продадим сейчас, потом её снесут под коттеджи».
Её аргументы, как всегда, звучали железно. «Мама расстроится», — вздохнул Дмитрий.
«Пусть не нервничает, — отмахнулась Анастасия. — У неё есть квартира. Хочет на земле — пусть берёт шесть соток в садоводстве. Изба наша, не её».
Дмитрий нанял газель, чтобы вывезти мамины пожитки. Татьяна в это время отдыхала в санатории — путёвку подарили на юбилей. Вернувшись, она узнала, что избу продали, и её мечты рассыпались как песок.
Татьяна возненавидела Анастасию ещё сильнее. «Это её рук дело, уговорила Димку», — думала она, жалуясь Лиде: «Продать родовое гнездо ради какой-то парикмахерской! Да как можно?!»
«Изба прибыли не приносила, — вздыхала Лида. — А салон — деньги. Нынче всё на рубль меряют. Жалко, конечно, мы там душевно отдыхали».
Татьяна редко посещала сына. Ей было больно слушать, как Анастасия хвастается успехами: клиенты записываются за месяц, все в восторге. «Одна клиентка предложила франшизу, — хвасталась Анастасия. — Говорит, у меня нюх на прибыль».
«Прямо шаманка», — язвительно бросила Татьяна, приехавшая поздравить внука Стёпку с днём рождения.
«Не смейтесь, — парировала Анастасия. — Она влиятельная, поможет с помещениями».
«Конечно, всё меркантильно, — не унималась Татьяна. — Ничего святого. Память предков на рубль променяли».
«А вы, кстати, на нашей шее висите, — съязвила»Между прочим, санатории, ремонты, бытовая техника — всё за наш счёт,» — парировала Анастасия, а Татьяна Сергеевна, не сказав больше ни слова, развернулась и вышла, оставив за спиной хлопнувшую дверь и своё прошлое.
