Терпи, доченька! Ты теперь в чужой семье, а их быт учитывать надо. Ты вышла замуж, а не в гости пришла. Какие быты, мам? Все они тут кукареку! Особенно свекровь! Она меня ненавидит, это очевидно! А ты слышала, чтобы свекрови бывают добрыми?
Гуляет! Гуляет! Вот и привыкла! Светлана Петровна стояла в середине кухни, лицо её пылало от гнева, глаза блестели от ярости. Если муж гуляет, то баба сама виновата. Что мне теперь всё тебе объяснять, а?
Свекровь была в бешенстве. Орала на свою невестку Алёну, как безумная. Всё изза того, что та заподозрила своего мужа, сына Бориса, в неверности.
Алёна, молодая, хрупкая девушка с большими, наивными глазами, стояла, прислонившись к стене, и пыталась успокоить рассерженную женщину.
Светлана Петровна, но ведь это нелепо. У него семья, дети попыталась возразить Алёна, но свекровь сразу перебила её, отмахнув рукой, будто отгоняя назойливого комара.
Это ты, семья? Или твоё чадо, которое не пускает нас со стариками к себе? пренебрежительно крикнула свекровь. Твоё воспитание, кстати!
Какое воспитание, Светлана Петровна? Ивану только годик исполнился. Он ещё совсем крошка, тихо возразила Алёна.
Крошка? Женщина скривилась. У Егоровых внук ещё меньше. И в руки берётся, и не репетирует, как этот твой она махнула в сторону детской комнаты.
Впрочем, он ваш внук, сказала Алёна, голос её дрожал. И, знаете, дети чувствуют плохих людей. Может, поэтому он к вам не подходит.
Это мы плохие? Вот же коза крашеная! свекровь перекричала. А в чём ты, красавица, живёшь на халяву? Чьи продукты ешь? Чьи деньги тратишь? Невдячка!
Алёна больше не хотела спорить со своей скандальной свекровью. Она уже тысячу раз говорила Борису, что хочет жить отдельно от его родителей, но Борис, привилегированный сын мамы, не видел в этом необходимости.
Ему нравилось жить с родителями. Он чувствовал себя там, как в уютном гнёздышке. Спокойно ходил на работу, а все бытовые хлопоты решали пожилые стирка, уборка, готовка. Не жизнь, а сказка!
Алёна всё же пыталась наладить контакт со свекровью: помогала по дому, поддерживала её, даже выслушивала бесконечные жалобы на соседей. Но со временем поняла, что всё напрасно.
Как бы она ни старалась быть доброй и послушной, свекровь её ненавидела, и скрывать этого уже не стало.
Привела в дом эту недотепу, будто нормальных девушек не было, рассказывала Светлана Петровна соседке, пока Алёна собирала разбросанные Борисом игрушки за углом дома и всё слышала.
А ведь до соседней деревни её везли! Было бы за что! Наши бабки гораздо лучше, трудолюбивее, умнее.
И не говори! поддержала её соседка, местная сплетница баба Маня, которая уже успела протирать косточки всех деревни.
Понимаю, что могла бы чтонибудь сделать. А ты, Петровна, сама говорила, что руки у неё не из того места. Привести в порядок ничего не может.
Ты не представляешь, насколько! Ей нельзя ничего доверять. Либо потеряет, либо сломает. А ребёнок у неё какой не такой.
У Егоровых внук совсем другая история. Спокойный, разумный мальчишка. А этот всё репетирует, вертится. Видно, гены не те.
Когда жизнь становилась невыносимой, Алёна звонила маме в соседнюю деревню, жаловалась, плакалась, а мать отвечала:
Терпи, дочь! Ты теперь в чужой семье, а их быт учитывать надо. Ты вышла замуж, а не в гости пришла.
Какие быты, мам? Всё тут кукареку! Особенно свекровь! Она меня ненавидит, это очевидно!
А ты слышала, чтоб свекрови были добрыми? Мы все через это прошли, и тебе придётся. Главное не показывай, что тебе тяжко. Терпи.
Понимая, что с боязливой и нерешительной мамой каши не сваришь, Алёна пригрозила, что позвонит отцу.
Пошкодуй отца своего! испугалась мать. Ты же знаешь, что у него условный срок. Один шаг в сторону, и его поймают!
Алёна знала всё. Отец очень любил единственную дочь. Он получил условный срок за «чубанину», устроенную, когда ктото обидел Алёну в местном магазине.
И она знала, что отец вряд ли промолчит, если узнает, как издеваются над любимой дочкой в чужой семье. Был он горячим парнем.
Хорошо, отцу не скажу, ответила Алёна. Но если они продолжат в том же духе, если свекровь будет вести себя так Я не знаю, что сделаю.
Всё обязательно уладится, доченька, повторяла мать, пытаясь успокоить. Через пару недель ты и не вспомнишь об этом разговоре.
Алёне хотелось бы не вспоминать об этом, но отношения со свекровью не улучшались. Светлана Петровна, казалось, только сильнее злилась на невестку, будто Алёна виновата во всех её бедах. Даже её муж, Иван Степанович, старый, уставший от жизни, не выдержал.
Ну зачем ты всё время на неё орёшь? однажды утром, когда ссора уже достигла апогея, Иван Степанович попытался вмешаться. Уйдёт от нас! И правильно сделает!
Я ей уйду! воскликнула Светлана Петровна, направляя всю свою злость на мужа. Пойду в суд, верну каждый рубль, что у нас за эти годы вылетел! И ребёнка её заберу, чтоб он не рос в такой никчёмной семье!
Алёна понимала, что свекровь несёт полную ерунду, но всё равно боялась. Тем более она всё ещё любила своего мужа Бориса.
Слухи о том, что Борис тайком от жены гуляет со своей бывшей Оксаной, оказались лишь деревенскими сплетнями, которые такие же бабки, как Светлана Петровна, ловили и передавали дальше.
Неизвестно, как бы долго продолжались эти издевательства свекрови над невесткой, если бы не её длинный язык. Однажды, будучи в хорошем настроении после очередной «победы» над Алёной, она в красках рассказала о своих «подвигах» своей лучшей подруге, бабе Манье.
А как обычно, добавила от себя чтото новенькое, приукрасила, а потом пересказала другой подруге, своему мужу и так история о «тупой невестке» и её строгой свекрови, с бесконечными деревенскими домыслами, дошла до отца Алёны.
Отец Алёны, суровый мужик ростом почти два метра, с широкими плечами, задумался.
Он схватил топор, которым только что рубил дрова, не снимая рабочей куртки, сёл на свой старенький мотоцикл «Урал» и, не сказав ни слова жене, поехал в соседнюю деревню спасать дочь от унизительного пленения.
В то время в доме Петровны разразился настоящий скандал. Молодая мама на секунду оставила малыша Ваню на новеньком яркожёлтом диване, чтобы сходить за свежим подгузником.
Вернувшись, обнаружила под ребёнком маленькое коричневое пятно. В глазах свекрови это пятно превратилось в гигантскую чёрную дыру, готовую поглотить всю квартиру.
Женщина ворвалась, как гроза, и сразу начала орать на невестку, будто бы её силы не хватало.
Портишь диван! Любимый! Ты знаешь, сколько он стоил? Руки оторву, а потом пришью, куда надо, чтоб не кортило!
Всё исправлю. Всё уберу, пыталась успокоить свекровь Алёна, дрожащими руками беря тряпку.
Что будешь убирать? Он же новый! А откуда ты знаешь? Ты никогда не покупала вещи за свой счёт!
А вы что, за свои деньги брали? не выдержала Алёна, и в тот момент решилась упрёкнуть свекровь, что та всю жизнь живёт за счёт мужа.
Вы посмотрите на неё! Хватит наглости, грубить свекрови! лицо Светланы Петровны покраснело.
А ну оттирай пятно, а потом марш к нам вместе с сыном! Будете у меня жить и гадить, пока не научитесь вести себя прилично!
Алёна, плача, пыталась оттереть пятно. Коричневый пятнышек на яркожёлтой обивке упрямо не желал уходить, будто насмеиваясь над её бессилием.
Маленький Ваня, чувствуя маминую тревогу, вопил во всё горло, его плач усиливал уже напряжённую атмосферу в доме.
Светлана Петровна стояла над головой Алёны и продолжала поливать её выборами слов.
Она даже не заметила, как в дверной проём вошёл посторонний человек. Это был отец Алёны, Николай. Он стоял, как памятник, рука крепко сжимала деревянную рукоять топора.
Мгновение спустя Светлана Петровна, будто почувствовала присутствие, обернулась. Её взгляд упал на инструмент.
Она знала, какой горячий человек был Николай, и о его условном сроке тоже была в курсе. Страх мгновенно проскочил по коже свекрови.
Поняв, что дело принимает серьёзный оборот, Светлана Петровна попыталась сохранить лицо и отстаивать правоту, хотя голос дрожал.
О, привет, Николай! А я вот, вашу Алёню воспитываю
Слышал, как ты её воспитываешь, грозно произнёс сват, входя в комнату в шлёпанцах.
Он поднял топор над головой, заставив Светлану Петровну инстинктивно отпрянуть. Но вместо удара он лёгко повис топор на плечо и протянул руку дочери.
Пойдём, Алёна, тут тебе нечего делать, сказал он и вывел её к выходу.
Стой, сват, Светлана Петровна, пришедшая в себя после шока, попыталась вернуть контроль. А что я скажу своему сыну?
Пусть сын сам придёт ко мне за женой. Я с ним поговорю, помужски, Николай бросил в неё короткий, ледяной взгляд, говоря больше, чем словами.
Николай увёл дочь и маленького Ваню. Борис долго не решался приехать за женой и сыном, боялся столкновения с тестем. Но всё же собрался.
Николай долго разговаривал со своим зятем. Он не угрожал, не орал, но его спокойный, твёрдый голос и топор, лежащий на столе, делали слова весомыми.
Борис пообещал, что будет жить с Алёной отдельно, что мать больше не будет вмешиваться в их жизнь, и что он будет защищать её и ребёнка, не позволяя обиде расти.
Когда Николай крепко пожал Борису руку, тот понял, что шутки с этим мужиком плохи, и все обещания придётся выполнять.
С того дня Светлана Петровна обходила невестку и внука. Она больше не разговаривала с ними и даже не приветствовала, когда встречала их на улице.
Борис и Алёна жили раздельно. И всё у них было в гармонии и взаимопонимании. Может, помнили «наставления» тестя, а может, просто любовь была сильнее.
