— Тогда я буду ждать — ответила я холодным голосом, как будто была вне себя.

Тогда я подожду, ответила я холодным тоном, будто бы я находилась вне себя.
Год назад моя мать ушла. Мне было всего восемнадцать, когда она попрощалась со мной. В последние дни она попросила меня выполнить то, чего я и представить не могла: не выселять её бывшего, Рика, а дать ему время на восстановление. Несмотря на то, что они уже не были парой, мать говорила, что он помогал нам, и его присутствие было единственной опорой. В знак уважения к её последнему желанию я согласилась, предоставила ему комнату в доме и, хотя это давалось нелегко, старалась сохранять терпение.
Сегодня я вернулась домой после месяца занятий, подготовительных к университету. Я была уставшей, но радостной от того, что снова у себя, и, открыв дверь, ощутила странное волнение. У входа стояли чемоданы. Сначала я подумала, что это ошибка, может, пришёл ктото из друзей или родственников. Но увидев, что все мои вещи уже упакованы, сердце сжалось.
Я пошла в гостиную и увидела то, что заставило кровь стынуть в жилах. На диване сидела она женщина в халате моей матери, улыбка её была надменной, словно бы осуждая меня.
О, ты, должно быть, та девочка, которую оставил Рик, произнесла она с насмешкой. ХВАТИТ! ПОРЯДОК ПРИНЯТЬСЯ И УХОДИ! Через час приедет адвокат и всё объяснит.
Мысли проносились в голове вихрем, но я держала себя в руках. Поняв, что ярость только навредит, я сжала кулаки и молчала.
Тогда я подожду, ответила я холодным голосом, будто бы я была вне себя.
Минуты тянулись, а она не переставала бросать ядовитые замечания: упрекала меня в отсутствии денег, учебе, «убогой» жизни. Я стояла молча, ожидая прибытия адвоката.
Вскоре в дверь постучали. Войдя, адвокат держал в руках портфель и выглядел очень серьезно. Женщина, уверенная в своей победе, встретила его самодовольной улыбкой, думая, что я лишь помеха в её мирке богатства.
Но адвокат сказал иначе.
Добрый день, произнёс он, протягивая ей лист бумаги. Эти документы подписаны и заверены. По завещанию вашей матери собственность этого дома принадлежит этой молодой девушке. Вы не имеете права её выгонять.
У неё отвалилась речь. Лицо, полное самоуверенности, скатилось в панический ужас, улыбка исчезла. Адвокат спокойно объяснил, что ничего не может сделать, чтобы меня выселить. Всё, что она считала своей победой, развалилось перед её глазами.
Тогда я увидела её настоящую сущность: уже не уверенную и надменную, а потерянную, ищущую любой выход, любую отговорку. Видя её, я ощутила странное удовлетворение. Я не только защитила свой дом, но и исполнила последний запрос матери стоять твердо и не позволять никому топтать меня.
Знаете, сказала я, глядя ей в глаза и глубоко вдохнув, может, пришло время, чтобы вы тоже повзрослели.
Она собрала вещи и ушла, не произнеся ни слова. Рик, наблюдавший всё в тишине, ничего не сказал. Когда она исчезла, я почувствовала, будто наконец смогла взять свою жизнь под контроль. Я отстояла то, что принадлежало мне, не только ради себя, но и ради мамы.