— Тогда я буду ждать, — ответила я холодным голосом, как будто находясь вне себя.

Тогда я подожду, ответила я холодным голосом, будто бы не от своей души.
Год назад моя мать ушла из жизни. Мне было всего восемнадцать, когда она меня покинула. В последние часы она попросила меня выполнить просьбу, о которой я и представить не могла: не выгонять её бывшего Рика, а дать ему время на поправку. Хотя они уже не были парой, мать говорила, что он помогал нам, и его присутствие стало единственной поддержкой. Поэтому, уважая её последнее желание, я согласилась. Дала ему комнату в доме и, хотя это было нелегко, старалась проявлять терпение.
Сегодня я вернулась домой после месяца подготовки к поступлению в университет. Я была уставшей, но радостной от возвращения в родные стены, когда, открыв дверь, чтото заставило меня остановиться. У входа стояли чемоданы. Сначала я подумала, что это ошибка, может, пришёл друг или родственник. Но затем увидела, что всё моё имущество уже упаковано.
Сердце забилось сильнее. Я пошла в гостиную и встретила лицо, которое заставило кровь стынуть в жилах. На диване лежала она в маминой халате, глядела на меня самодовольной улыбкой, будто бы осуждала.
О, ты, наверное, та девчонка, которую Рик оставил, произнесла она с насмешкой. ХВАТИТ! ПРИШЁЛО ВРЕМЯ ВЗРАСТАТЬ И УХОДИТЬ! Через час придёт адвокат и всё объяснит.
Мысли хаотично крутились в голове, но я держала себя в руках. Поняла, что гнев лишь сыграет мне на руку. Сжала кулаки, но не ответила.
Тогда я подожду, произнесла я холодным тоном, будто бы не от себя.
Минуты тянулись, а она не умолкала, колкая меня по поводу денег, учёбы, «жалкой» жизни. Я стояла молча, ожидая появления адвоката.
Наконец дверь открылась. Вошёл адвокат в строгом виде с портфелем. Женщина, уверенная в себе, встретила его надменной улыбкой, полагала, что уже победила, что я лишь помеха в её богатом мире.
Но адвокат сказал иначе.
Добрый день, протянул он лист бумаги ей. Эти документы подписаны и заверены. По завещанию моей матери собственность этого дома попрежнему принадлежит мне, и у вас нет прав её выселять.
Она осталась безмолвной. Гордость сменилась паническим страхом, улыбка исчезла. Адвокат спокойно объяснил, что ничего не может сделать, чтобы я ушла. Всё, что она считала своей победой, разрушилось на её глазах.
Тогда я увидела её понастоящему: уже не уверенную, надменную вошедшую женщину, а растерянную, ищущую любой шанс уйти. Внутри меня вспыхнуло непонятное удовлетворение. Я не только отстояла свой дом, но и исполнила последнее желание мамы держать меня стойкой и не позволить никому меня притиснуть.
Знаете, сказала я, глядя ей в глаза и глубоко вдохнув, может, пора и вам повзрослеть.
Она собрала вещи и ушла без единого слова. Рик, который всё это наблюдал в тишине, ничего не сказал. После её отъезда я ощутила, будто наконец берёшь контроль над своей жизнью. Я защищала то, что принадлежит мне, не только ради себя, но и ради мамы.