«Дочь назвала меня “токсичной матерью” в блоге. Теперь стыдно даже в магазин выйти…»
Всю жизнь я была строгой, но честной. Тридцать лет преподавала в сельской школе под Смоленском — выпустила сотни ребят. В нашей деревне меня уважали. По крайней мере, раньше… пока не случилось это.
Дочь мою зовут Светлана. Ей 34. Мы не разговариваем пять лет. Вернее, я звонила, писала — она отрезала контакт. Причины поняла лишь тогда, когда соседка показала её блог. Там — про «детство в клетке», «мать-диктатора», «психологические ожоги».
Сердце оборвалось, когда прочла: «Меня душили запретами, растили в страхе. Она ненавидела мою свободу». А комментарии… Чужие люди советуют ей подать в суд, клянут меня, пишут: «Таких матерей — в психушку».
Но это ложь! Да, правила были жёсткими. В десять лет не разрешала ночевать у подруг — боялась. Требовала учиться на пятёрки — разве плохо? Не била, не кричала. Просто верила: дисциплина — путь к успеху.
Благодаря этому Светлана окончила школу с золотой медалью, поступила в МГУ на бюджет. Работала в московской фирме, вышла замуж за бизнесмена. Я не лезла в её выбор — лишь молилась, чтобы была счастлива.
Теперь же всё, что я дала, называют тюрьмой. Сельчане шепчут за спиной: «Учительница, а ребёнка сгубила». В магазине старухи тычут пальцами — будто я не человек, а палач. Глаз не поднять.
Не понимаю: когда дочь решила, что я — зло? Ведь после смерти мужа (ей было девять) я тащила всё одна: уроки, огород, ночные дежурства в школе. Отказывала себе в пальто, чтобы у неё были новые сапоги. Спала по три часа, когда она экзамены сдавала.
А теперь я — монстр.
Пыталась звонить. Умоляла: «Убери эти посты, не ври». В ответ — молчание. Потом новые видео: «Как я выжила с токсичной матерью».
А вчера… она приехала. Стоит на пороге с двумя чемоданами и детьми-близнецами. Глаза опухшие: «Он ушёл к другой. Квартиру отобрал. Мам, прости… Мне некуда».
Держусь за косяк, чтобы не упасть. В ушах звон: её слова из блога — «ненавижу», «лучше бы сиротой росла». А сейчас она ждёт, что обниму, как в детстве.
Что делать? Выгнать — не смогу. Внуки ведь не виноваты. Но как забыть, что она месяц назад писала: «Моя мать — эмоциональный вампир»?
Может, потребовать извинений? Пусть опубликует правду — что я не чудовище. Но гордость дочери, кажется, важнее моих слёз.
А ещё… боюсь. Вдруг снова предаст? Вдруг, как только помогу, опять начнёт писать про «токсичность»?
Скажите — как поступили бы вы? Открыли бы дверь? Или захлопнули, защищая остатки достоинства?
