Однажды я положила себе на тарелку три котлеты — муж вспылил и заявил, что мне пора худеть.
Шесть лет в браке, трое детей. Старшему, Ване, пять лет, дочке Оле — три, а младшему, Серёже, всего полгода. Меня зовут Татьяна, мне тридцать шесть. Всю жизнь мечтала о большой семье, и вроде всё сбылось — но в последнее время ощущаю, будто сама растворяюсь в этой суете.
С Дмитрием мы познакомились, когда мне уже стукнуло тридцать. Подруги давно обзавелись семьями, обсуждали детсады и выплаты по кредитам, а я всё топталась на месте — работа, дом, снова работа. Казалось, так и проживу.
И вдруг он появился — статный, с мужественным лицом, бывший спортсмен, а теперь — начальник цеха. Я и предположить не могла, что он обратит на меня внимание. Но он улыбался, звал в кино, расспрашивал о моих делах. А когда привёл к матери — стало ясно: дело серьёзное.
Его мать, Анна Ивановна, сразу приняла меня ласково, назвала «лапочкой» и намекнула Диме, что пора бы и жениться. Сыграли свадьбу — я была на седьмом небе. Через год родился Ваня, и я ушла в декрет. Потом — Оля, а следом и Серёжа. С тех пор работа осталась в прошлом — всё моё время съедали дети и бесконечные хлопоты.
Ваня ходит на шахматы и в бассейн, Оля занимается дома со мной. Я стараюсь быть хорошей матерью. Но есть одно «но» — я изменилась. Сильно. Вес подобрался к восьмидесяти килограммам, хотя раньше едва переваливал за пятьдесят. До свадьбы успевала бегать по утрам, а теперь с тремя малышами даже пяти минут на себя не выкроишь.
Пару раз начинала делать упражнения — только разомнёшься, один кричит, что хочет пить, второй тянет на руки, третий требует есть. Бывают дни, когда сил хватает лишь на то, чтобы встать с постели, не то что на спорт.
Сначала Дмитрий подшучивал: звал «булочкой», «моей пышкой». Казалось, ему даже нравилось. Но потом шутки прекратились. Он стал молча разглядывать меня, вздыхать. А потом начались упрёки.
На днях сели обедать. Я положила себе три котлеты — с утра ничего не ела, голодная была. И вдруг он резко снял две с моей тарелки, швырнул обратно в кастрюлю и бросил ледяным тоном:
— Худеть надо. Ты себя в зеркало видела?
Я остолбенела. А он продолжил:
