«Ты что, подчинённый?!» тёща в ужасе увидела, как её сын сам готовит завтрак
«Что за безмозглый шут?! Мужчина на кухне?!» тёща была в шоке, застав сына за приготовлением завтрака.
Валентина Петровна впервые приехала к нам за восемь лет. С тех пор как её сын, Артём, и я поженились, она ни разу не переходила порог нашего дома. Жила она в деревне под Воронежем, редко выбиралаcь в город возраст, здоровье и хозяйные хлопоты держали её там. Но в этот раз настояла: «Приеду, посмотрю, как вы живёте. Всё-таки семья, квартира в ипотеку Надо проверить, всё ли в порядке».
Честно говоря, я был рад. Все эти годы ни звонка, ни визита. Надеялся, что наконец растоплю лёд между нами. Встретили её как положено: приготовили комнату, накрыли стол, купили тёплый халат и удобные тапочки. Старались, как могли, хоть и непросто было между работой и домашними делами. Но она заслуживала заботы.
Первые дни прошли тихо. Без сцен. А потом наступил этот субботний рассвет. Я позволил себе поспеть подольше вымоталась за неделю. Артём встал раньше. Он всегда такой внимательный, любит делать приятные мелочи. В тот день решил приготовить для нас с его матерью сюрприз завтрак.
Спиная в полудрёме, я слышал звуки с кухни шипение сковороды, бульканье чайника, аромат поджаренных бутербродов. Улыбнулся про себя. Мой муж. Мой заботливый Артём. Но спокойствие длилось недолго. Пока Валентина Петровна не зашла на кухню.
Её голос пробился сквозь дверь:
«Ты что творишь, сын?! У плиты? В фартуке?!»
«Мама, просто завтрак делаю. Ты же от дороги устала. А Саша ещё спит пусть отдыхает. Да и мне нравится готовить, ты же знаешь»
«Снимай это немедленно! Мужчина на кухне позор! Не для этого я тебя растила! Твой отец за всю жизнь тарелку не помыл, а ты тут, как кухонная баба, яицы жаришь! А Саша вообще почему в кровати валяется? Это его обязанность! Ты у неё под каблуком, просто жалко смотреть!»
Я лежал, сжимая кулаки под одеялом, разрываясь между смехом и желанием вступиться. Её слова вызывали отвращение. Мне было стыдно за Артёма, больно за себя, страшно, что этот визит оставит шрам в наших отношениях.
Вышел, когда она уже начала захлёбываться от негодования. Артём всё ещё держал лопатку, яичница тихо поджигалась на огне. Валентина Петровна дрожала от злости, бормоча что-то о разложении нравов, безответственности и «настоящие мужики так не поступают».
Быстро заварил успокоительный чай без него дело могло закончиться сердечным приступом. Сел рядом, взял её руку и попытался объяснить спокойно:
«У нас всё по-другому. Мы партнёры. Я готовлю, убираю, работаю. Но и Артём помогает. Он готовит, потому что ему нравится. Потому что заботится. Разве это плохо?»
Но она не слушала. Лицо закрытое, взгляд осуждающий. Не сказала ничего, но её глаза кричали: «Ты превратил моего сына в тряпку». А когда через несколько дней уезжала, даже не обняв нас, я понял она никогда не примет наш образ жизни.
Позже Артём признался, что она звонила отцу жаловаться: «Наш сын стал рабом своей жены, бедный, даже поспать не может с рассветом у плиты торчит». А я подумал: как грустно растить мужчину, убеждая, что забота о других это слабость. Что любовь это стыд.
Я не злюсь. Просто грустно. За неё, прожившую жизнь, где кухня была тюрьмой. За него, выдержившего борьбу за право быть хорошим мужем. И за себя, потому что я так надеялся, что мы станем ближе.
Но одно знаю точно: мой муж не «слабак». Он человек, который у любит. И если кому-то это не нравится тем хуже для них.
