«Ты меня не уважаешь! Из-за пса не приехала поздравить!» — обижается свекровь.
Моя свекровь, Галина Степановна, уже неделю не может успокоиться. Она смертельно обижена, потому что я, Арина, не пришла на её день рождения. Ей всё равно, что в тот день мой пёс, мой верный друг, умирал. Она ждала, что я брошу всё, натяну улыбку и помчусь к ней, забыв о своём горе. Но я не смогла. Сердце рвалось от боли, а её слова стали последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
Мы с мужем, Дмитрием, живём отдельно от свекрови в маленьком городке под Воронежом. С Галиной Степановной я редко общаюсь, и, честно говоря, это единственное, что спасает наш брак. Она — та ещё особа: лезет во все дела, считает себя всегда правой и уверена, что я должна вечно благодарить небеса за такого «идеального» мужа. Дмитрий — прекрасный человек, я его люблю. Он самостоятельный, решения принимает сам, и это её бесит. Когда она поняла, что не может управлять сыном, решила вести себя так, будто наш брак висит на её милости. Каждое её слово пропитано презрением, и я устала это терпеть.
Её дни рождения — это отдельный ад. Галина Степановна превращает их в шоу, где все должны плясать под её дудку. Она собирает толпу родни, восседает во главе стола, пьёт за своё здоровье и наслаждается вниманием. Это ещё можно пережить, но подготовка начинается заранее. Она таскает Дмитрия по магазинам, ищет «необычные» рецепты, а я должна быть её подручной: закупать продукты, резать салаты, сервировать стол. В сам праздник я обязана прийти с утра, убирать её квартиру, готовить, обслуживать гостей — и всё это под её брюзжание: то не так нарезала, то не туда поставила. Неудивительно, что я ненавижу эти дни.
Последние пару лет мне удавалось избегать готовки. У Дмитрия есть младший брат, жена которого — повар в ресторане. С их свадьбы кухня отошла к ней, но являться на праздник и прислуживать мне всё равно приходилось. В этот раз я не поехала вовсе. Мой пёс, Граф, сильно заболел. У него нашли опухоль, и ветеринар сказал, что надежды нет. Нанасвекровьина день ему стало хуже. Я не спала всю ночь, сидела рядом, гладила его, пыталась напоить. Сердце разрывалось. Мы взяли Графа из приюта ещё щенком, он был частью нашей семьи. А теперь он умирал, и я не могла ничего сделать. Это горе было невыносимым.
Тот, кто терял питомца, поймёт, что я чувствовала. Весь мир померк. Дмитрий тоже переживал, но не так сильно. Мы решили, что он поедет к матери один. Я позвонила Галине Степановне, извинилась, объяснила ситуацию, поздравила по телефону. Оставшись дома, я была с Графом до конца. Он умер, пока Дмитрий был у матери. Я держала его за лапу, плакала, не в силах поверить, что мой друг ушёл навсегда. Когда муж вернулся, я рассказала ему. Он обнял меня, но я видела — он не до конца понимает, как мне больно.
Наутро позвонила свекровь. Я ждала, что она спросит, как я, хоть как-то выразит сочувствие. Но вместо этого она набросилась: «Ты даже не позвонила извиниться! Игнорируешь меня! Как это понимать?» Я, сдерживая слёзы, напомнила: «Вы же знаете, Граф болел, он умер». Её ответ добил меня: «Ну и что? Собаки всегда подыхают, тем более дворняги! Ты меня не уважаешь, раз не пришла поздравить!» Она бросила трубку, а я разревелась, не веря такой чёрствости.
Галина Степановна не остановилась. Она начала жаловаться Дмитрию, обвиняя меня в бессердечии. К счастью, он резко её осадил, встав на мою сторону. Но свекровь не успокоилась: всю неделю засыпала меня сообщениями, упрекая, что я променяла её праздник на «какую-то шавку». Она даже поссорилась с Дмитрием, требуя, чтобы он «поставил меня на место». Её слова — как нож в сердце. Как можно быть такой бесчувственной? Граф был не просто псом, он был частью нашей жизни, а её праздник — лишь повод потешить самолюбие.
Я больше не хочу с ней общаться. Если Галина Степановна настолько жестока, что не способна понять моё горе, нам не о чём разговаривать. Я устала от её контроля, от её эгоизма, от её уверенности, что она — пуп земли. Сердце до сих пор болит от потери Графа, но я не позволю свекрови топтаться по моим чувствам. Дмитрий поддерживает меня, и это даёт силы. Я выбираю свою семью, своё достоинство, а не женщину, для которой чужая боль — пустяк.
