— Какое твоё дело? — закричала Света, размахивая руками. — Это моя дочь, а не твоя!
— Я просто хотела помочь, — тихо ответила Галина, стоя у плиты со сковородкой. — Таня заболела, температура…
— Помочь! — передразнила Света. — Хочешь показаться идеальной мачехой, да? Чтобы папа тобой умилялся?
— Света, хватит, — попытался вмешаться Сергей, но дочь даже не взглянула на него.
— Да ты помолчи! Всегда за неё заступаешься! — она ткнула пальцем в сторону Галины. — Я тебе не родная, и всё! Променял родную дочь на эту… на эту…
Света не договорила, развернулась и выбежала из кухни. Дверь её комнаты хлопнула так, что задребезжали чашки в серванте.
Галина поставила сковородку и опустилась на стул. В глазах блестели слёзы.
— Не принимай близко, — Сергей подошёл и положил руку ей на плечо. — Она из-за института переживает. Не прошла на бюджет, вот и злится на весь мир.
— Сережа, она права, — прошептала Галина. — Я ей не родная. И не стану.
— Чушь. Время всё уладит.
Галина горько улыбнулась. Время… Они с Сергеем уже четыре года вместе, а отношения со Светой только хуже. Сначала девочка была холодна, потом начала колкости бросать, а теперь и вовсе война.
— Может, зря я предложила оплатить её учёбу? — спросила Галина.
— Почему? Ты хотела как лучше.
— А она решила, что я её покупаю.
Сергей вздохнул и сел рядом.
— Галя, я понимаю, тебе тяжело. Но Свете было четырнадцать, когда мама умерла. Она боится, что её место кто-то займёт.
— Я не пытаюсь заменить её маму. Хочу просто мирно жить.
— Знаю. Она поймёт. Рано или поздно.
Галина кивнула, но в душе сомневалась. Каждый день в этом доме — как минное поле. То Галина не так суп посолила, то вещи не там поставила, то слишком громко смеётся.
Из комнаты Светы гремела музыка. Соседи уже ругались, но девочке было плевать.
— Попроси её сделать потише, — попросила Галина.
— Сама скажи. Надо учиться договариваться.
— После того, что только что было?
— Тем более. Конфликт затягивать нельзя.
Галина нехотя поднялась и постучала в дверь.
— Свет, можно войти?
Музыка стала ещё громче. Она постучала сильнее.
— Светочка, давай поговорим.
Дверь распахнулась. На пороге стояла заплаканная девчонка.
— Чего тебе?
— Убавь музыку. Соседи жалуются.
— А мне наплевать!
— Свет, я понимаю, ты расстроена…
— Ты ничего не понимаешь! — взорвалась та. — Думаешь, если деньги предложила, я обязана тебя любить? Не дождёшься!
— Я не жду любви. Просто не хочу ссор.
— Не хочешь — вали отсюда. Это наш с папой дом. Ты здесь чужая.
Слова вонзились, как нож. Галина сжала кулаки.
— Твой отец меня любит. Мы семья.
— Нет! Мы с папой — семья! А ты так… живёшь! Думаешь, я не знаю, что ты за него на»Но однажды, когда Света заболела так сильно, что не могла даже встать с кровати, а Сергей был в командировке, именно Галина всю ночь сидела у её постели, меняя холодные компрессы и шепча: ‘Держись, доченька’, — и в этот момент Света вдруг поняла, что родная мать — это не только та, что родила, но и та, что не спит ночами, когда тебе плохо.»
