Я не собираюсь этого делать! И не указывай мне тут! Ты мне никто!
Даня с силой кинул тарелку в раковину, и вода брызнула по всей кухне. Евгения на секунду застыла, всматриваясь в лицо пятнадцатилетнего подростка, будто он обвиняет её во всех своих бедах.
Я всего лишь попросила помочь с посудой, Евгения говорила как можно спокойнее. Это обычная просьба.
Моя настоящая мама никогда не заставляла меня мыть посуду! Я же не девчонка! Ты вообще кто такая, чтобы командовать мной?
Даня развернулся и громко захлопнул за собой дверь, следующая минута и из его комнаты понеслась оглушительная музыка.
Евгения прикрыла глаза, опершись о холодный бок холодильника.
Ещё год назад всё виделось совсем по-другому…
С Артемом она познакомилась случайно он работал инженером ПТО в строительной фирме по соседству. Сначала вроде безобидный кофе в обед, потом ужины после длинного рабочего дня, потом разговоры далеко за полночь.
У меня есть сын, неохотно признался Артем, листая салфетку в руках на третьем свидании. Дане пятнадцать. Мы с его матерью разошлись два года назад. Ему это далось тяжело.
Я понимаю, Евгения аккуратно накрыла его ладонь своей. Для детей развод родителей всегда травма. Я готова помочь, если стану рядом.
В тот момент Евгения действительно верила, что сможет принять и Артёма, и его ребенка. Ей был тридцать один, за плечами неудачный брак и пустая квартира, а ей хотелось тепла, семьи, уюта. В Артёме всё казалось правильным, надёжным с ним можно было строить жизнь.
Через полгода он сделал предложение, смущаясь, подсунув кольцо в коробку с фирменными пирожными из «Волконского». Евгения рассмеялась и, даже не думая, согласилась.
Свадьба прошла скромно. Мамы, папы, пара друзей, узкий семейный круг и скромная чайхана во дворе на Красной Пресне. Даня молчал всю церемонию, уткнувшись в телефон.
Привыкнет, шепнул Артем, заметив тревогу Евгении. Надо дать ему время.
На следующий же день Евгения переехала в трехкомнатную квартиру Артема просторную, чистую, с огромной кухней и лоджией с видом на двор с детской площадкой. Но уже с первых дней она почувствовала себя здесь чужой…
Даня не встречал взгляда, смотрел насквозь, словно Евгении нет вовсе. Стоило ей появиться, он надевал наушники и закрывал дверь. На любой вопрос сухое «да», «нет» или молчание.
Она считала: пройдет время и он привыкнет, поймет, что Евгения ему не враг. Но ничего не менялось.
Даня, пожалуйста, не ешь в комнате. Потом тараканы разведутся.
Папа всегда разрешал.
Даня, ты сделал уроки?
Не твое дело.
Даня, убери, пожалуйста, крошки после себя.
Ну убери сама, если тебе так надо.
Евгения пыталась поговорить с мужем. Осторожно, чтобы не выглядеть злой мачехой.
Нам нужны какие-то правила, сказала она вечером, когда Даня ушёл к себе. Хочется порядка: не есть в комнате, убирать за собой, делать уроки вовремя…
Женя, ему и так сейчас тяжело, вздохнул Артем. Новый человек, развод. Зачем давить сильнее?
Я не давлю, я о быте забочусь чтобы порядок был!
Даня еще ребёнок.
Ему пятнадцать! В этом возрасте уже пора за собой следить.
Артем только отошел к телевизору, показывая, что разговаривать больше не собирается.
С каждым днем ситуация накалялась. Евгения всё чаще фиксировала на себе полные презрения взгляды подростка, слышала в ответ на просьбы одни колкости.
Ты мне не мать. И никогда ей не станешь! Командовать не имеешь права здесь!
Я прошу тебя помогать по дому, в котором мы все вместе живем.
Это папин дом. Мой дом. А не твой!
Она снова пошла к Артему. Тот слушал, кивал, обещал поговорить, но дальше разговоров дело не шло. Евгения не верила уже, что муж по-настоящему готов что-то менять.
Даня стал приходить за полночь. Без звонков, без сообщений. Евгения не спала, прислушивалась к каждому звуку лестничной клетки. Артем мирно спал рядом, будто ничего не произошло.
Скажи ему, чтобы хотя бы писал, где задерживается, просила Евгения утром. Сейчас столько всего в городе может случиться…
Он не ребёнок уже, Женя. В этом возрасте трудно контролировать.
Ему пятнадцать.
А я в его годы сам гулял по Москве целыми вечерами.
Но ты хотя бы поговори с ним, объясни, что мы за него переживаем.
Артем только пожал плечами и ушёл на работу.
Любая попытка установить хоть какие-то рамки заканчивалась скандалом. Даня кричал, хлопал дверьми, обвинял Евгению в разрушении их семьи. И каждый раз Артем вставал на его сторону.
Ему тяжело. Ты должна понимать это, повторял он.
А мне? не выдерживала Евгения. Я живу в доме, где меня не ценят. Мужа, кажется, это совершенно не волнует!
Ты всё драматизируешь.
Маме Евгения позвонила в слезах.
Доченька… Ты несчастлива. Я просто слышу это в каждом твоём слове.
Мам, я уже не знаю, что делать. Артем и слышать ничего не хочет.
Потому что для него проблемы нет. Ему так удобно. А страдаешь только ты…
Светлана Васильевна помолчала, потом добавила:
Ты достойна другого отношения, Женя. Подумай о себе.
Даня почувствовал полную вседозволенность. По ночам гремела музыка, в неожиданных местах вырастали горы грязной посуды: то на полке, то в ванной, то на подоконнике. Носки валялись в коридоре, тетради на кухне.
Евгения убирала, не вынося грязи, но слёзы катились сами собой. Со временем он перестал даже здороваться, обозначая её существование лишь сарказмом или грубостью.
Ты просто не можешь найти подход к подростку, заявил однажды Артем. Может, причина в тебе?
Я стараюсь вот уже полгода. А он при тебе меня даже по имени не называет только «эта».
Ты всё опять преувеличиваешь.
Евгения решила сделать последний шаг. Она нашла в интернете рецепт курицы с медом, приготовила картошку по-деревенски всё, как любил Даня. Четыре часа на кухне, стараясь сделать ужин особенным.
Даня, ужин готов! позвала она.
Мальчик заглянул на кухню, бросил взгляд на тарелки и скривился.
Я это есть не буду.
Почему?
Потому что это приготовила ты.
Он ушёл, захлопнув входную дверь вслед, отправившись к друзьям.
Вечером Артем застал Евгению за накрытым, но холодным и нетронутым ужином.
Женя, ты опять настроена против Дани?
Разве? Я просто устала, что меня унижают в этом доме каждый день.
Ты слишком восприимчива.
Спустя неделю Даня притащил домой пятерых одноклассников. Остатки еды разлетелись по всей кухне, бутылки, бумажки на полу.
Всем пора разойтись, спокойно, но твёрдо сказала Евгения, появляясь в гостиной. Уже одиннадцать вечера!
Это мой дом. Я могу делать что захочу.
Кто-то из ребят хихикнул:
А кто это вообще?
Никто, бросил Даня и скромно улыбнулся.
Евгения ушла в спальню и позвонила Артему. Он приехал через час, когда уже было тихо.
Женя, ну чего ты драматизируешь? Ребята просто посидели, ничего страшного.
Она смотрела на мужа и не узнавала его глаза.
Артем, мы должны поговорить серьёзно.
Он, понимая настрой жены, тяжело сел напротив.
Я больше не могу так, медленно сказала Евгения. Я терплю неуважение от Дани, а ты будто бы вообще меня не замечаешь. Я пыталась, честно пыталась быть частью вашей семьи. Но семьи нет. Есть твой сын и ты. А я никто.
Он долго молчал.
Я тебя люблю, наконец тихо сказал муж. Но Даня мой сын. Он для меня главное.
Даже если ты из-за этого потеряешь меня?
Я не могу по-другому.
Евгения только кивнула.
Спасибо за честность.
Два дня спустя она нашла свою белую блузку подарок мамы на тридцатилетие разрезанную на лоскуты и выложенную аккуратно на подушке.
Даня! Евгения вышла, сжимая в руках клочки ткани. Что это такое?!
Без понятия, отмахнулся подросток, не отрываясь от экрана.
Это моя вещь!
И что?
Артем! Приезжай срочно домой.
Муж приехал, посмотрел на обрывки ткани, на сына, на жену.
Даня, это ты сделал?
Нет.
Ну, видишь, Женя, он же говорит, что не делал.
А кто тогда? У нас даже кота нет!
Может, ты случайно порвала…
Артем!
Евгения поняла, что смысла доказывать нет. Для Артема сын всегда будет прав что бы ни произошло.
Даня тяжело переживает отсутствие матери, как заезженная пластинка повторил Артем.
Я всё поняла, Евгения сказала неожиданно спокойно.
В тот же вечер она достала чемодан.
Куда ты собираешься? он остановился в дверях.
Ухожу.
Женя, подожди! Давай поговорим!
Мы «разговариваем» полгода. Нужно иногда думать и о себе.
Я изменюсь! Обещаю!
Уже поздно.
Она посмотрела на мужа взрослого мужчину, который так и не научился быть мужем, только слепо любящим отцом. Слепая любовь иногда может принести не меньше боли, чем равнодушие.
Подам на развод на следующей неделе.
Женя!
Прощай, Артем.
Она ушла, ни разу не обернувшись. В дверях мелькнул взгляд Дани впервые в его глазах шевельнулась неуверенность, может, даже сожаление. Но Евгения не остановилась.
Съемная квартира оказалась хоть и маленькой, но тихой и светлой. Евгения расставила вещи, заварила крепкий чай, уселась на широкий подоконник. Первый раз за много месяцев в душе было спокойно.
Развод оформили через два месяца. Артем пытался звонить, просил вернуться, но Евгения твердо отвечала: «нет». Она не стала злой, не озлобилась, не сломалась. Она поняла: счастье это не про вечные уступки, а про уважение и заботу, про право быть собой в любой семье, в любом доме.
Когда ты перестаёшь жертвовать собой ради тех, кто этого не замечает появляется шанс встретить людей, которые увидят твою истинную ценность. Не бойся уходить из мест, где тебя не ценят. Только так можно стать по-настоящему счастливым.
