«Ты что, подкаблучник?!» — свекровь аж подпрыгнула, увидев, как её сын сам колдует у плиты.
Лидия Ивановна впервые за семь лет решила навестить нас. С той самой свадьбы с её сыном Денисом она жила в деревне под Тулой — то здоровье подводило, то хозяйство не отпускало. А тут вдруг заявила: «Приеду, посмотрю, как вы там. Квартира в ипотеку, дети — должна же я знать, в каких условиях живёт моя кровинка».
Честно говоря, я обрадовалась. За все эти годы — ни звонка, ни поздравления, даже просто «как дела» не спросит. Надеялась, может, сблизимся. Встретили её по-родственному: показали комнату, накрыли стол, купили тёплые тапочки и пуховый халат. Старались оба — и я, и Денис. Хотя с работой и делами было нелегко, но гостье ведь внимание нужно.
Первые дни прошли тихо. Без скандалов. А потом наступило субботнее утро. Я наконец-то выспалась — за неделю вымоталась, как загнанная лошадь. А Денис встал пораньше. Он у меня такой — всегда заботливый, любит сделать приятное. Вот и решил приготовить завтрак для нас с его матерью.
Я сквозь сон слышала, как он возится на кухне — шкворчит сковорода, булькает чайник, пахнет свежими блинами. Улыбнулась в подушку. Мой мужчина. Мой золотой Дениска. Но эта идиллия закончилась в тот момент, когда на кухню ворвалась Лидия Ивановна.
Её голос пробил даже закрытую дверь:
— Это ещё что за цирк?! Ты чего тут делаешь, сынок? У плиты стоишь?! В фартуке?!
— Мам, просто завтрак делаю. Ты же устала с дороги. А Наташа спит — пусть отдыхает. Я и сам люблю готовить, ты ж знаешь…
— Сними немедленно этот бабский наряд! Мужчина на кухне — позор! Я не для того тебя растила! Твой отец за всю жизнь ложку за собой не помыл, а ты тут блины печёшь, как кухарка! А Наташка почему валяется?! Это её дело, не твоё! Совсем под каблуком, смотреть противно!
Я лежала, вжавшись в одеяло, и не знала — то ли смеяться, то ли встать и заткнуть ей рот. От её слов стало противно. Мне было жалко Дениса, обидно за себя и страшно, что этот визит разрушит все наши отношения.
Я вышла, когда она уже начала задыхаться от негодования. Денис стоял с лопаткой в руках, на плите подгорали блины. Лидия Ивановна тряслась от злости и бубнила что-то про «нынешних мужиков» и «бабские порядки».
Пришлось срочно заваривать пустырник — иначе инфаркт был бы неминуем. Я села рядом, взяла её руку и мягко, по-женски, объяснила:
— У нас всё по-другому. Мы — команда. Я работаю, готовлю, убираю. Но и Денис помогает. Он любит это. Это про заботу. Разве плохо, когда мужчина внимательный?
Но она не слушала. Лицо каменное, взгляд осуждающий. Молчала, но по глазам было ясно: «Испортила мужика». А когда через пару дней она уехала, даже не попрощавшись, я поняла — она так и не приняла нашу жизнь.
Позже Денис признался, что она звонила свекру и жаловалась: «Наш сын теперь жену обслуживает, бедный, даже поспать не может — с утра у плиты торчит». А я подумала: как же страшно — воспитать мужчину так, чтобы он стыдился быть добрым. Чтобы заботу считали слабостью. Чтобы любовь называли «позором».
Я не злюсь. Мне просто грустно. Её жаль — потому что она прожила жизнь, где кухня была тюрьмой. Его жаль — потому что ему пришлось доказывать, что он хороший муж. И себя жаль — потому что я так надеялась на её понимание.
Зато я точно знаю: мой муж — не «подкаблучник». Он просто любит. А если кому-то это не нравится — это их проблемы, не наши.
