Ты сама виновата в своем финансовом кризисе: никто не заставлял тебя выходить замуж и заводить детей», — сказала мама, когда я попросила о помощи.

Ты сама виновата в своей нищете: никто не заставлял тебя выходить замуж и заводить детей, сказала мама, когда я попросила её о помощи.
Ты сама вляпалась в это изза отсутствия денег. Ни кто, ни ктото не принудил тебя к браку и ребёнкам, бросила она в мой адрес, когда я обратилась к ней.
В двадцать лет я вышла замуж за Руи. Мы сняли крошечный однокомнатный в пригороде Сетубала. Оба зарабатывали: он в строительстве, я в аптеке. Жили скромно, но хватало. Мечтали откопить средства на собственный дом, и тогда казалось, что всё возможно.
Появился сын Тиаго, а через два года Педро. Я ушла в декрет, а Руи взял сверхурочные. Тем не менее денег всё не хватало: всё уходило на подгузники, сухое молоко, врачей, счета и, конечно, аренду, которая составила половину его зарплаты.
Я смотрела на детей и каждый день просыпалась с тревогой: а если Руи заболеет? А если нас уволят? Что тогда делать?
Моя мать жила одна в двухкомнатной квартире, так же как и бабушка, обе в Лиссабоне, обе с пустой гостиной. Я не просила дворца, я лишь хотела небольшого временного уголка, пока дети малы и пока мы не встанем на ноги.
Я предложила маме переехать к бабушке, чтобы они жили вместе, а мы в другой квартире. Нас было мало: только я, Руи и двое детей. Но она даже не стала слушать.
Жить с мамой? фыркнула она. Ты с ума сошла? Ты думаешь, моя жизнь закончена? Я ещё молода. А с бабушкой только нервами разорвусь. Живи, где хочешь, но не надо меня беспокоить.
Я проглотила её пренебрежение и позвонила отцу. Он уже давно живёт с новой женой в просторной четырёхкомнатной квартире, и я надеялась, что бабушку можно будет поселить к ним, ведь она его мать. Но он отказался, сказав, что у него есть дети от второго брака и «дом уже заполнен до потолка».
Отчаявшись, я вновь позвонила маме, заплакала, умоляла её принять нас хоть на время. Тогда она бросила в мой лицо:
Ты сама виновата, что у тебя нет денег. Никто тебя не заставлял жениться. Никто не просил тебя рожать детей. Хочешь быть взрослой? Терпи последствия. Решай свои проблемы сама.
Я будто получила удар током. Села на кухне с телефоном в руках, и мир, казалось, рушится. Всё исходило от мамы, от той женщины, которой должна была быть опорой. Я просила лишь крошку, немного сочувствия.
На следующий день я и Руи обсудили варианты. Единственной, кто ответил на наш отчаянный зов, была мать Руи госпожа Анабела. Она живёт в деревне неподалёку от АлкашдуСал, в доме с двориком, у неё есть свободная комната, и она с радостью приняла бы нас, даже предложив присматривать за детьми, пока мы работаем.
Но меня тревожит идея переехать в деревню. Здесь нет ни поликлиники, ни приличной школы, ни даже транспорта. Боюсь, что, если мы переедем, уже не вернёмся. Что дети вырастут без возможностей, без будущего. Что я сдамся и отрежу себя от жизни.
Тем не менее выбора нет. Моя мама отвернулась от меня. Бабушка слишком стара, чтобы принять нас. Отец не считает нас своей семьёй. И сейчас я стою на распутье: уйти в пустоту или принять помощь, чуждую, но искреннюю.
Знаешь, что ранит больше всего? Не беда и не трудности. А то, что те, кто из своей плоти, оказываются дальше всех, когда ты в них нуждаешься. И мой самый большой страх за моих детей. Чтобы они никогда не почувствовали, каково быть отвергнутыми собственной бабушкой.